Толчком к моим размышлениям стали дискуссии про новые законы, защищающие всякие-разные права. Корень проблемы я вижу в стремительно нарастающем инфантилизме всего общества, причём одним из факторов, возможно ключевым, вижу всеохватность цифровыми технологиями.
Читайте также:
Школа как заповедник инфантилизмаВозможно, текст покажется сумбурным, поскольку затронет несколько совсем разных и, казалось бы, несвязных аспектов. Но через каждый из них стержнем проходит тема самостоятельности и ответственности. Эти качества и раньше не слишком часто встречались в жизни, а с развитием цифровых технологий рискуют стать исчезающе редким анахронизмом, поскольку «цифра» интенсифицирует все процессы.
И знаете, кто мне кажется удачным образом этого анахронизма? Дональд Трамп. Он — вымирающая натура естественного, причём весьма непосредственного, поведения, в том числе цифрового — вспомним его импульсивность, реализуемую в Twitter, вопреки всем нормам и правилам поведения в его статусе.
К Трампу мы ещё вернёмся. А пока, в условиях грядущего вытеснения людей с относительно простой исполнительской работы роботами, стоит поразмыслить о росте числа людей, сохранивших девственный инфантилизм до старости. Но давайте по порядку.
Сколько нужно документов для счастья?
Не успели остыть клавиши разгневанных пользователей от потока ограничительных законодательных инициатив, как практически те же критики начали крестовый поход за «договоры о согласии», которые помогут в противодействии бытовому сексуальному насилию и педофилии.
Меня поверг в шок пример текста договора о касаниях ребёнка учителем музыки, поскольку он вынужден это делать для правильной постановки пальцев и всего тела при игре на инструментах. Ладно бы это была перестраховка учителем в условиях паранойи прокуратуры в погоне за «посадками» «на заданную тему» — такого рода согласие люди распространяют на полном серьёзе с причитаниями типа «так и должно быть в цивилизованном обществе».
Читайте также:
История детства: от «недовзрослого» до центра семьиДругая знаковая история — про учителя, который больно бил по рукам учеников, как в старорежимных гимназиях (там же в комментариях). И на этом болезненном опыте выросший человек поддерживает ограничительные меры в законах. На вопрос, почему не защищались — закон этого давно не позволяет, — следует ответ про поддержку учителя родителями, которые практиковали порку собственных детей за проступки и которые понимали сложность удержания дисциплины в классе.
Третья история — про учителя, который понимает незаконность указаний руководства по дублированию отчётности в нескольких журналах, но сам не готов отстаивать свои права и просит принять приказ или закон, запрещающий такую практику. Глаза на лоб, но это на полном серьёзе!
Почему люди не хотят защищать себя сами?
Почему люди считают, что буквы в законе защитят их больше, чем они сами? Особенно в случаях, когда не устраивающее их поведение и так противозаконно. Третий закон Ньютона (действие равно противодействию) носит всеобщий характер, вся природа находится в гомеостазе (равновесии).
Вокруг законов сейчас происходит масса столкновений. Для большого числа людей буквы закона носят настолько сакраментальное значение, что они готовы жизнь под них подгонять. Но ведь законы — это просто буквы, написанные, чтобы жизнь людям облегчить. Соблюдать законы (даже «букву закона») — это не подгонять жизнь под буквы, а строить её в соответствии с существующими договоренностями.
Жили люди, ссорились, мирились, находили взаимоприемлемые формы поведения. Львиная доля этих согласованных форм жила в коллективном сознательном, постепенно переходя в коллективное бессознательное. Мораль называется: «жить по совести». Но всегда есть испытатели на вшивость, которые шли наперекор общепринятым нормам. И это совсем не плохо, поскольку стереотипы формируются в одних условиях, а со временем начинают мешать, потому что условия изменились.
Испытатели, преступающие неписаные правила, помогают осознать необходимость перемен. Когда они назрели. Если не назрели, негласную норму нужно защитить. Как? Через суд. Сначала суд был в лице уважаемых людей — в расчёте на их совесть и авторитет. Потом наиболее часто встречающиеся конфликты решили формализовать на бумаге, чтобы не зависеть от особо уважаемых людей и не отвлекать их от иных более важных для общества дел.
Получился закон — формализованное на бумаге правило поведения в наиболее частых конфликтах и способы наказания за нарушение.
Что первично, правило или конфликт? Важно не забывать, что для чего: формализованное правило облегчает решение часто возникающего ТИПОВОГО конфликта. Если же конфликт нетипичный, его НЕЛЬЗЯ подгонять под правило. Если условия изменились и правило не помогает решать соответствующие конфликты, то его применять тоже нельзя.
Что первично в конфликте — совесть (мораль) или правило? Если правило приводит к поощрению поступков не по совести, то это аморально и ведёт к недоверию. Закон вместо облегчения процесса суда приводит к его дискредитации. Такой закон вреден. Более того, избыточное регулирование тех отношений, которые могут регулироваться моралью, означает отсутствие морали и бессмысленность закона, поскольку мораль первична, а закон ей в помощь. Избыточное регулирование разрушает мораль, потому что формальный закон и концентрация на процедуре суда разрушают индивидуальную работу с совестью: зачем, если суд и так всё решит?
Суд и закон в его исполнении — это внешний локус контроля. Замена внутреннего локуса контроля внешним — это инфантилизация: не я отвечаю за себя, а внешние силы.
Зрелому человеку, имеющему целостные представления о морали и совести, всё меньше нужны формальные законы. Если под культурой понимать совокупность норм построения взаимоотношений, поведения, то культура стоит на морали и совести — сами формы отношений и поведение являются процедурными производными. Больше культуры — меньше законов. Больше закона — меньше культуры.
Почему люди думают, что ответственность — это наказание?
Два очень сложных для понимания слова, особенно первое. Под наказанием подразумевается что-то неприятное для человека. Но всё ли неприятное для человека является наказанием? Читал, что некоторые психологи утверждают, будто бы дети до двух лет любую неприятность воспринимают как обиду: упал–ударился–обиделся–заплакал. И только позже они начинают делить неприятности на объективные и субъективные: когда есть чужое вмешательство и когда его не было.
Вот, к примеру, потоп — наказание? Верующим легче, у них все под Богом ходят. А если сам споткнулся-упал-разбил лоб, это тоже наказание от Бога? Или сам виноват? Кто и как отвечает за разбитый лоб?
Я считаю наказанием то, что специально сделано для причинения неприятности человеку: порка, унижение, лишение чего-либо... Лишение для неприятности, а не как логичное следствие сделанного. Например, если человек не купил вовремя еду, он лишается ужина не ради наказания, а потому что нечего есть. Если еда есть, но ему не дают,– это наказание. Если еда есть, но её хватает только кому-то особенному (ребенку, больному) и поэтому не достается виновному в отсутствии, — это не наказание, а неизбежное следствие.
Ответственность — это не неприятность как наказание, а внутренняя готовность принять естественные последствия. В том числе и прежде всего, угрызения совести. Особенно если пострадали другие люди.
Как это связано с законом? Да напрямую: закон пишется в рабовладельческой логике поиска виновного и назначения ему наказания как причинения неприятности. Сам закон вымывает понятие совести формальной процедурой и формальным наказанием. Для него масштаб ответственности влияет на выбор масштаба неприятности. Не столько естественной, сколько специально созданной. В тюрьму сажают не столько, чтобы обезопасить общество от неадекватного персонажа, сколько ради причинения ему неприятности в виде лишения свободы. Отсюда и беззакония в местах лишения свободы– они развивают логику наказания, чтобы жизнь там медом не казалась.
При обсуждении темы в соцсетях люди поделились, что в Израиле, якобы, закон строится на основе возмещения ущерба. Это более здравый ход в логике ответственности как принятия последствий: разбил чашку — убери и купи новую. Но не любые последствия можно компенсировать. Как в этом случае там поступают, не знаю.
Кстати, в литературе по воспитанию детей встречал здравые рекомендации не ругать детей за разбитые чашки, а помочь им компенсировать содеянное. Как правило, они сами переживают из-за своей неловкости и очень хотят загладить свою оплошность. Если мама/папа/бабушка, экономя свое время, предпочитают быстренько сами все убрать и спустить своё раздражение в виде потока уничтожающей ребенка брани, они отваживают ребенка от ответственности и учат защищать свою нервную систему от обидных родительских сентенции, то есть сами способствуют закреплению инфантильного поведения, когда все огрехи загладит «дядя» (в частности, мама), но придётся потерпеть словесные испражнения и/или порку.
А при чём тут цифровые технологии?
А вот при чём. «Цифра» старательно снижает уровень издержек при огрехах:
Читайте также:
Из беспомощного учителя в менеджера образованияПри неудачном заплыве можно нахлебаться водой и даже утонуть. При езде на велосипеде можно разбить коленки или въехать в крапиву, в колючий куст. При неудачном прыжке с качелей можно изрядно навернуться вплоть до разбитой головы, в том числе самими качелями (особенно, когда они металлические). При неудаче с любым цифровым продуктом в худшем случае придётся перезагрузить устройство.
Пирамидка из кубиков развалилась — её придётся начинать собирать заново. Модель самолёта склеилась неудачно — её придётся заново собирать и клеить. Ошиблись в разводке труб в ванной комнате — придётся общаться с соседями и ремонтировать ванную себе и, возможно, и соседям. От неуспеха до успеха — длинный цикл. В цифровом же мире после провального действия можно начать без временной задержки.
При строительстве дома напахиваешься так, что еда в горло не лезет. При работе в саде-огороде ты хорошо чувствуешь и видишь по неотмываемым рукам, что затратил изрядно сил. После целого дня в такси засыпаешь на ходу. А в цифровой экономике можно переделать кучу дел, не вставая с места и не поднимая ничего тяжелее смартфона.
Вся наша деятельность перестала отличаться от компьютерной игры. Из издержек — перезагрузка или переустановка. Защита от дурака уберегает от неправильных действий и опасностей. Увидев бабочку на стекле, ребенок не подкрадывается, чтобы рассмотреть получше, а тянет руки, чтобы пальцами сделать «zoom in» и обижается, когда она улетает. А если оса? Вот он, конфликт цифровой инфантильности с реальностью. Читал интересное исследование, что военные летчики гораздо легче применяют смертоносное оружие, чем пехота, поскольку лётчики не видят своих жертв — это для них увлекательная компьютерная игра.
Самое страшное в цифровых технологиях — не излучение и не «отупление», а инфантильность, превращение самого себя в цифровую копию, которую можно при случае перезагрузить или переформатировать. В своём блоге я писал об этом подробнее.
А при чём здесь Трамп?
Чем мне симпатичен Трамп? Он настоящий. Взбалмошный, резкий, шутоватый, неудобный, конфликтный, непредсказуемый, невоспитанный... Но настоящий! Сначала говорит, что думает, а потом думает, стоило ли так говорить. Да, и то только потому, что тут же попадает под огонь критики «правильных» и «воспитанных».
Но при всех своих недостатках он готов принимать реальность как следствие своих поступков, держит удар и стоит на своём, пока может. А если не может, меняет позицию, но всё равно видит свою цель и идет к ней, насколько может. Мне сложно судить о его совести, но мне показалось, что он не чужд морали как некого негласного свода правил. Некоторые апелляции к правилам мы наблюдаем в его речи. И даже что-то разделяем.
Например, американское общество с возмущением предъявляет Трампу претензии в сексизме, а у нас многие не видят в известных про него фактах ничего особенного. Мужик, не чуждый утехам и не скрывающий этого. Не захотела — дело твое. Кто захотел — про того СМИ не знают.
На фоне раздутого в СМИ культурного конфликта между нормами западного мира и нашего, под тем же углом зрения можно рассмотреть западную толерантность. Уверен, что не все со мной согласятся, а кто-то, вероятно, начнёт даже обвинять. Мне чуждо стремление загнать всех под мерку меньшинств. Уважать мнение и желание меньшинства мне понятно. В рамках разумного, с точки зрения большинства. А стремление диктовать всему обществу нормы меньшинств мне непонятно и неприятно. Это тоже инфантильность — неспособность осознать своё отличие и неправомочность диктовать его как норму всем, порождая риск для себя же как сообщества: повышая вероятность того, что большинство выйдет из ступора ограничения и долбанёт по меньшинству силой накопленного недовольства, как сжатой по недомыслию пружиной.
Но главное, почему мне в этом тексте важен Трамп, — он публично заявил о желании провести санацию американского законодательства втрое. Можно сколько угодно спорить о его личностных качествах и соответствии его статусу Президента США, но этого малозначительного, на первый взгляд, заявления мне достаточно для позитивного образа в логике моего текста.
Мы сейчас пересматриваем многое в своей жизни, «цифра» стремительно меняет нас и нашу повседневность, культура не успевает за изменениями и теряет нравственную опору.
И весьма жёсткое! Хотя именно благодаря «цифре» было бы логично расширять разнообразие мнений и разводить единомышленников от конфликта. Тот же Facebook наглядно демонстрирует дифференцирующие возможности, когда люди сами разбредаются по группам и подчас даже не видят раздражающих их сообщений. Если мы можем разводить по разным углам конфликтующие мнения, можно было бы стать спокойнее и легче договариваться на общей платформе.
Не закон в этой ситуации требует замены, а мораль. Внимание надо сосредоточить на культуре нового общества, морали нового общества, ответственности нового общества. Ответственности как совести, внутреннего локуса контроля. Иначе «цифра» нас разрушит.
Чем инфантильный человек лучше искусственного интеллекта? Фантазиями? Тогда проще его подчинить искусственному интеллекту — тот ответственнее как чётче соблюдающий запрограммированные правила. И запрещать гаджеты не нужно. Не в них дело, а в самом человеке.
