Нейросети стали так часто появляться в новостях, что как будто досрочно претендуют на слово года. Большинству они стали известны по приложению Prisma и последовавшему за ним Vinci. Но компьютер научился не только помогать пользователям создавать пятиминутные «шедевры» — он и сам теперь может рисовать, сочинять музыку, писать тексты. И хотя за последние месяцы мы видим взрыв «цифрового креатива», который успел творчески переосмыслить даже Егора Летова, — роботы занимаются искусством уже давно.
Сейчас нейросети пошли в массы и начали развлекать публику: только недавно, например, появился аккаунт, пародирующий стиль твитов Рамзана Кадырова, а чуть раньше — аналогичный «двойник» Дональда Трампа. Но роботы давно претендуют и на высокое искусство.
Музыка: когда робот вглядывается в бездну
Компьютер-композитор Iamus, принадлежащий Малагскому университету Испании, уже в 2012 году поразил любителей современной академической музыки. В честь столетия Алана Тьюринга на публике прозвучали четыре композиции, сочинённые этим искусственным интеллектом и объединённые названием Transits — Into an Abyss («Переходы — В бездну»).
В том же году Лондонский симфонический оркестр записал полноценный альбом малагского гения. Несмотря на изначальный скепсис, музыканты были удивлены уровнем музыки и охотно исполнили её. В 2013 году Малагский филармонический оркестр воспроизвёл новое сочинение компьютера — Adsum. Хотя для слуха многих творчество Iamus окажется непривычным, это безусловно модернистская академическая музыка, наследующая, по отзывам критиков, таким композиторам, как Барток, Лигети и Пендерецкий. Председатель Лондонского симфонического оркестра Леннокс Маккензи назвал его творения «эпическими» — и действительно, в них слышится размах и надрыв искусства ХХ века.
На самом деле, компьютерные алгоритмы для написания композиций разрабатывались ещё в 1960-х годах, а в 1990-х ими прославился Дэвид Коуп. Он показал, как, вычислив творческую манеру Баха или Бетховена, программа может подражать классикам. Но Iamus другой — он обладает собственным композиторским стилем. Музыка пишется с нуля, разрастаясь из мелких музыкальных фрагментов в полноценные полотна — и компьютер при этом ориентируется лишь на своё «чувство прекрасного».
Источник: Wikiart
Литература: от «беспонтового пирожка» к «картонному бутерброду»
Ещё по этой теме:
Снят первый фильм по сценарию, написанному искусственным интеллектом
Может, именно поэтому роботы пока отстают на писательском поприще. Музыка, так или иначе, ближе к математике — её проще алгоритмизировать. Если бы с языком всё было так же, мы бы уже не смеялись над гугл-переводами — увы, не всегда удаётся составить даже связный текст.
Но попытки не прекращаются. В российском интеренете наделал шума альбом «Нейронной обороны» — виртуальной панк-группы со стилем, скопированным с культового советско-российского коллектива Егора Летова «Гражданская оборона», и текстами, написанными с помощью нейросети. Наученная русскому языку на материале классической прозы, программа изучила песни ГО и воспроизвела их стиль. Перекликаются даже названия «настоящих» и новых несен: например, в «Картонном бутерброде» нейросети слышится отклик «Беспонтового пирожка» из текста оригинальной группы.
В это же время за рубежом боты пробуют себя в менее благородных, чем авангардная лирика, жанрах — например, в эротической прозе.
Например, робот пока ещё не понимает, что такое метафора. Зато вот играть с самой структурой повествования он уже может — и подтверждением тому короткометражка, снятая по сценарию компьютера.
Эксперименты уровня «Нейронной обороны» — это уже шаг вперёд по сравнению с прежними программками, которые могли только тасовать имеющуюся лексику и подставлять под заданные структуры. Таких было уже немало, и все они служили на потеху любителям абсурдного юмора: это и генератор «рефератов» от Яндекса, и генератор постов ВКонтакте, и различные машинные «поэты». Особняком стоит разве что программа писателя Леонида Каганова: она не ориентируется на словари, а обучается лексике на примере тех текстов, которые вы ей даёте. Но с ней свои проблемы — хромает синтаксис, да и писалась она под MS-DOS.
Живопись: «Новый Рембрандт» — это хорошо проанализированный старый
Самый, пожалуй, яркий пример живописи от нейросетей — это «новая картина Рембрандта», напечатанная на 3D-принтере и представленная в апреле этого года. Компьютер проанализировал работы великого художника — 150 Гб данных — и создал по усредненным данным (от персонажа портрета до типичного размера мазка) новую работу.
В чём роботы сейчас точно поднаторели — это рисование портретов по фотографии и создание абстрактных картин. Сейчас можно найти немало примеров их творчества в совершенно разных стилях. О нейросети от Google — DeepDream, которая учится распознавать изображения и «выявлять» их, рисуя при этом из обычного шума настоящие картины, мы уже писали. При этом, однако, они отличаются довольно однообразным «психоделическим» стилем.
В итоге, с одной стороны, компьютер способен досконально проанализировать манеру одного художника и, при многоступенчатой поддержке человека, произвести его новый шедевр — и, с другой, практически с нуля творить бесконечное количество поделок. Осталось только совместить оба подхода.
Угроза человеческой культуре?
До 11 мая 1997 года, дня легендарной победы компьютера Deep Blue над Гарри Каспаровым, немногие верили в возможности роботов мыслить творчески. Скептики уверяли, что «бездушные расчеты» не сравнятся с мощью оригинально мыслящего человеческого интеллекта.
Сегодня компьютеры идут дальше, становясь не только логиками и тактиками, но творцами — пока что скорее эпигонами, но с немалым потенциалом. И если алгоритмы будут доведены до совершенства, виртуальные деятели искусства во многом превзойдут людей — у них не будет творческих кризисов, сомнений в собственной миссии и, что главное, они не будут заключены в смертное тело. С хорошими вычислительными мощностями они смогут создавать по несколько шедевров за день — и никогда не останавливаться.
Источник: Flickr
Вероятно, однажды мы окажемся погребены под нахлынувшим на нас компьютерным искусством — сегодня говорят об информационном перенасыщении, но оно едва ли сопоставимо с такими перспективами. Контент сможет множиться безостановочно.
Что же станет с человеческим искусством? Может быть, постмодернизм уже поставил точку на человеке как творце, оставив за ним только роль комбинатора, автора пастиша и коллажей, цитирующего ироника? Тогда нужно идти дальше — он обязан превратиться просто в оператора машины. Того, кто пишет код, того, кто нажимает на кнопку.
Пока программы еще несамостоятельны, пока искусственный интеллект не открыт в полной мере, человек еще нужен. Кроме того, как с человеком иногда приятнее играть в шахматы, хоть он и менее достойный соперник — просто потому что он человек, мы ещё будем писать, рисовать и играть друг для друга. И может быть — даже вести паблики с отвратительными стихами, чтобы показать, насколько мы сложны внутренне. Но что, если даже в этом компьютеры нас обыграют?
