Тарас Пустовой руководит центром инновационных образовательных технологий в главном техническом вузе страны — МФТИ. Открытый лекторий МФТИ и онлайн-курс для разработчиков онлайн-курсов — его инициативы. Кроме того, Тарас и его центр — одни из разработчиков Национальной платформы «Открытое образование».
В конце февраля команда МФТИ и Яндекс запустили на платформе Coursera первую полноценную онлайн-программу по специальности «Машинное обучение и анализ данных» на русском языке. Всё это — серьёзные шаги высшего российского образования в сторону глобальных тенденций открытия курсов серьёзных академических программ для широкой аудитории; в сторону сотрудничества между ведущими вузами и коммерческими компаниями; в сторону непрерывного образования.
Без лишних слов: всё важное об онлайн-образовании сегодня от человека, который стоял за такими ответственными изменениями в сфере российского дистанционного обучения.
Не путайте курсы для 100 000 человек с курсами для 100 человек
Образовательные онлайн-курсы привычно воспринимаются прежде всего как видеоматериал. Потому что видеоподача достаточно изучена, она вроде бы работает, есть масса приёмов и рекомендаций о том, как сделать видео лучше, с какой скоростью говорить; потому что видеокурсы легко масштабируются на огромную аудиторию. Так они и стали мейнстримом — тем, что в первую очередь ассоциируется с онлайн-курсами.
Источник: time.com
На самом деле те онлайн-курсы, которые есть сейчас, можно разделить на две очень общие категории — MOOC (Massive Open Online Courses) и SPOC (Small Private Online Courses).
Основу MOOC как раз и составляют видеоматериалы, нашинкованные в каком-то порядке, разбавленные различными видами активности (вопросами, заданиями, лабораторными, взаимной оценкой). Изложение идёт через видеоматериалы.
Если говорить про Coursera и ей подобные платформы, они пришли к такому формату — фрагменты видеолекций плюс активности — просто потому, что такой общий подход проще масштабировать.
SPOC — это курсы для ограниченной аудитории, для которой уже можно позволить себе наставничество и сопровождение слушателей, более продвинутые и персонализированные инструменты для упражнений и проверки. Это подход корпоративного обучения, которое основывается на кейсовом подходе, тренажёрах, погружении в какую-то среду, интерактивном диалоге… Такой подход более специфичен, но позволяет глубже погрузить слушателя в дисциплину. Надо помнить, что когда мы встраиваем в электронные курсы всяческие интерактивные тренажёры, — это всегда очень долго и дорого.
Источник: historymiamiarchives.org
Количество дополнительных инструментов в таких курсах ограничивается только временем и фантазией. Но у всех этих инструментов есть первоочередная задача — проверка результатов обучения. Как правило, это синхронные компоненты — регулярные созвоны, классные часы…
Могут возникать и гибридные варианты. То, что сейчас запускает Coursera, к примеру — когда обучаешься по модели MOOC, но можешь себе оплатить персонального тьютора, который за 200 долларов будет отвечать на твои вопросы.
Сделать онлайн-курс — это не просто записать пару видеороликов
Если мы записали какой-то видеообзор на какую-либо тему, разбили его на части, и между ними засунули какие-то тесты, — это не учебный курс.
Производство онлайн-курса — это строгий поэтапный процесс, в котором планируется результат, инструменты, сценарий.
Источник: Википедия
Любой учебный курс начинается с того, что чётко формулируются ожидаемые результаты обучения: мы хотим, чтобы человек научился делать конкретно вот это. Затем из имеющегося набора инструментов выбираются те, которые пригодятся для проверки результатов.
Если мы хотим научить решать квадратные уравнения, нам нужен инструмент, который позволит человеку эти уравнения порешать, подёргать функцию на графике… После такой проверки уже необходимо давать материал, который позволит пройденное применить на практике.
У нас обычно образуется группа из двух-трёх человек — есть преподаватель-«ядро», заслуженный и «остепенённый», который является лицом курса и глубоко разбирается в представленной на курсе области знаний. Он находит себе на кафедре преподавателей (или не преподавателей) помоложе, которые помогают ему создавать курс. Специальной должности «продюсер онлайн-курса» для этого нет.
Кто поддерживает высшее онлайн-образование?
У Национальной платформы «Открытое образование» есть задача — в ближайшие 3-5 лет покрыть базовые курсы бакалавриата для основных направлений подготовки силами ведущих вузов. Это сотни курсов. Министерство образования надеется, что силы добровольно объединяющихся на платформе вузов, добровольно же вкладывающих в это средства, позволят эту задачу решить. Государство здесь помогает выстроить организационный процесс — согласовать документы, проработать законодательную базу.
Вариантов развития такой национальной платформы, по моему мнению, два. Первый реализуется сейчас — в дело вкладываются сами вузы. Второй вариант — взаимодействие с частными корпоративными структурами, которым такая деятельность нужна для пиара или которые рассчитывают на окупаемость. Мы с Яндексом сделали специализацию по машинному обучению, и Яндекс вложил в это средства — потому что математика для них важна и потому что им нужен постоянный приток хороших специалистов. К тому же это хороший инструмент для подготовки наших же студентов — с нашего Физтеха 600 человек записалось на этот курс. Кто-то из них потом окажется в Яндексе. Схемы окупаемости понятны — на Coursera это сертификаты, на Национальной платформе — аттестационные мероприятия. Однако далеко не всегда и не по всем курсам можно её добиться. Если курсы делаются по горячим тематикам, если заниматься их продвижением (сами люди не бросятся их покупать), можно добиться окупаемости расходов.
Итак, кому выгодно вкладываться в это дело?
- Вузы: вузам это важно стратегически, подтягивать студентов из других заведений, которые потом могут к ним в магистратуру пойти.
- Коммерческие структуры: получить специалистов и попиариться.
- Государство: вот, например, есть курс от Института русского языка им. А. С. Пушкина — там работы по созданию электронных курсов выполнялись в рамках заказа со стороны государства. Пришло задание: надо сделать 100 таких-то курсов, — задание выполняется. В рамках Лекториума есть государством финансируемые курсы по повышению квалификации преподавателей.
Закончил онлайн-курс, получил зачёт
К примеру, Высшая Школа Экономики плотно работает над признанием сертификатов, получаемых слушателями онлайн-программ, в том числе зарубежных.
На Национальной платформе мы тоже пытались эту понятную схему доработать и сделать прозрачной — чтобы каждый вуз мог у себя организовать процедуру признания сертификата.
Источник: coursera.tumblr.com
Как это может происходить? Собирается учёный совет кафедры, люди, отвечающие за конкретную образовательную программу и думают, можно ли признать результаты пройденного курса в качестве зачёта по конкретной дисциплине для конкретной группы студентов. Если совет признал, такой сертификат встраивается в программу и для всех следующих студентов такой сертификат засчитывается автоматически. Так что лёд тронулся.
А сейчас можно получить степень магистра онлайн?
В том году я ездил в Университет Южной Калифорнии к другу, который работает на факультете астронавтики. Учат они там специалистов магистратуры без отрыва от производства — людей, которые работают в космической отрасли. Обучение в магистратуре там длится 3-5 лет. Представьте себе работника космодрома: он в течение года берёт пару курсов и осваивает их в дистанционном режиме.
Источник: Википедия
Даже если к преподавателю в аудиторию не пришёл ни один живой человек, он обязан провести эту лекцию. Такое онлайн-образование полностью эквивалентно образованию в кампусе, стоит таких же денег, выдаётся такой же диплом, а магистров ждут такие же строгие экзамены. Экзамены, кстати, проводятся либо в самом университете, либо есть договорённость с учебным заведением поблизости от слушателя, куда он приходит и под их контролем пишет экзамен.
Такая схема позволяет получить степень магистра дистанционно, но за большие сроки.
Есть и другая схема, которую мы сейчас хотим выстроить. По срокам она приближается к оффлайн-образованию — 2 года. Слушатель проходит курс на платформе, имея синхронные формы поддержки — вебинары для задавания вопросов. В конце курса он вживую сдаёт экзамены и получает диплом.
А бакалавра?
Онлайн-программ бакалавриата пока в ведущих российских вузах нет. Московский Технологический Институт вроде бы экспериментирует. Из зарубежных вузов — Массачусетский технологический институт предлагает микропрограммы для получения микроспециальности, но часть программы для получения диплома нужно проходить очно в кампусе.
На Coursera есть специализации, на Udacity — нанодипломы. Несколько месяцев или полгода учишься и получаешь конкретные навыки, которые тебе пригодятся в работе.
Как этот тренд будет связан с классическим образованием — вопрос. То ли магистратура будет состоять из нескольких таких микроспециальностей, то ли она будет растянутым вариантом одной специальности…
А в России?
Вот только сейчас серьёзные российские вузы начинают работать с пилотными подобными программами. И вузам проще начинать с магистерских — люди первое образование получили, на уровне бакалавриата что-то выучили, показали своё упорство, — они и есть целевая аудитория таких онлайн-программ. Особенно для редких направлений. То же машинное обучение и анализ данных — где оно преподаётся? Мало где. Поэтому магистратура по такому направлению в топовом вузе, скорее всего, получит развитие.
Источник: Википедия
Производство курсов — дело достаточно дорогостоящее. Чтобы сделать цепочку курсов по одному направлению онлайн-магистратуры, нужно, по нашим оценкам, 20-30 миллионов рублей. А в бакалавриате объём курсов ещё больше. Кто первый будет готов потратить на это 50 миллионов рублей — большой вопрос.
Есть обходной путь. Может быть, найдутся вузы, которые будут засчитывать большую часть курсов с других платформ. Сами они будут проводить научную работу, выдавать диплом, а всё остальное — покупать у Национальной платформы, у Coursera и где угодно ещё.
Онлайн-специальности как поле для экспериментов
Некоторый наш опыт ведения онлайн-курсов возвращается в кампус. Не на уровне изменения структуры программы, а на уровне изменения отдельных курсов. попробовали учить внешних студентов, используя определённые инструменты, получилось — значит, можно встраивать в очную программу.
Поэтому в наших экспериментах мы возлагаем большие надежды на нашу программу по машинному обучению. Отработав её в режиме специализации, мы потом можем превратить её в магистерскую программу.
Так же у нас получается с продвинутым курсом по комбинаторике на Coursera. Там у нас запущена программа специализации, и сейчас материала набралось гораздо больше, чем необходимо для специальности. Так благодаря онлайн-курсу может появиться магистерская программа, которой раньше не было, но которая оказалась востребована. Массачусетский технологический институт, кстати, поступает ровно так же — вещи, которые выживают на их площадке OpenCourseWare, возвращаются в кампус.
