«(М)Ученик» идет в отечественном прокате тихо. Сколько шума было вокруг «Левиафана» — и как на этом фоне спокойно гуляет по экранам «Ученик». Хотя картины это родственные, одинаково бичующие российское «сегодня». Правда, одна из этих картин бьёт точнее, больнее, мудрее.
Главный герой, Вениамин — школьник и религиозный фанатик, смастеривший из библейских цитат кровожадное подобие религии. Орудие его — карманная Библия. К ней он будет обращаться, чтобы оценивать окружающую его действительность и судить всех-всех-всех: от собственной матери до Церкви.
Это может быть интересно:
«Назло маме уши отморожу»: антисценарий или осознанный выбор?
Мотивы его обращения к религии неизвестны. Некоторые зрители (им простительно) и критики (им — нет) расстраиваются, что герой-де неправдоподобен, а в поступках его не обнаруживается логики. Внимательному зрителю стоит понять, что в случае Вениамина речи о Человеке (а значит, о психологии) не идет. Речь идет о воплощенном в персонаже явлении. Вениамин — это своеобразная надвигающаяся гроза.
Уверовавший в своего самодельного Бога Вениамин начинает вмешиваться в образовательный процесс. На уроке физкультуры, проходящем в бассейне, ему не нравятся слишком оголенные тела одноклассников. Эта тема выносится на учительское собрание, и бикини запрещают под вроде бы рациональным предлогом: у нас же школа, нужно выглядеть скромнее. Ересь, имеющая отдаленное отношение к религии, получает какое-то рациональное обоснование от педагогического коллектива.
Эта схема — несущая конструкция фильма. На что будет влиять тёмная грозовая туча Вениаминовой веры? Она будет трепать и гнуть чахлое деревце с зачахшими корнями. Это деревце — педагог. Шире — опустошенный человек, наш современник. Сознание этой прослойки обнажит учительница истории: у нас было что-то правильное, потом рухнуло, не было ничего. И вот сейчас что-то правильное снова появляется. Что это? Ничто, эклектичный урод, мешанина противоречий, капитализм на базе коммунизма и кровожадное христианство.
Источник: IMDb
С героем схлестывается прогрессивная учительница биологии. На урок, посвященный теме защищенного секса, она приносит в класс морковки и предлагает надеть на них презерватив. Нелепо? Нелепо.
Ещё по этой теме:
6 независимых кинокартин о воспитании
Естественно, что молодому народу — простым школьникам — такая учительская инициатива только смешна. Но Веня протестует: раздевается догола и сыплет аргументами, вытащенными из Библии. В класс, заслышав шум, входит директриса и её вечный спутник — историчка. Они критикуют учительницу биологии за слишком вольный подход. Учительница биологии защищает свой метод. Учительницу просят объяснять все теоретически, а не при помощи морковки. Схватка консерватор vs прогрессист разрастается: следует ещё спич про гомосексуализм, про ЗППП, про нежелательную беременность, демонстрируется совокупление коней (или зебр). А потом учителя, вынеся прогрессистке выговор и оставшись в одиночестве, смеются, потряхивая морковкой в презервативе.
Очередной скандал происходит на уроке биологии, когда Елена Львовна рассказывает о теории эволюции. Вениамин срывает урок, прыгая в костюме обезьяны. Опять приходят педагоги. Опять беседа про то, что наука — это не так однозначно, где-то еще и Бог должен быть. Учительница биологии повержена.
Впрочем, влиять Вениамину удаётся не на всех героев фильма. Влияет он только на «потерянных». На одинокую, тупой любовью любящую мать, в конце концов воцерковившуюся. На учителей, у которых нет под ногами хотя бы заветов Ильича. Бедные, они подвешены в воздухе и смешно сучат ногами, пытаясь отыскать опору: одной ножкой — на науку, другой — на религию, третьей — на СССР (желательно, чтобы он был коммунистическим и капиталистическим одновременно и еще царя-батюшку не обижал).
Источник: IMDb
Но Вениамин не может повлиять на своих одноклассников. Они проходят спокойными, игнорирующими стадами мимо. Исключений два: хромой гомосексуалист Гриша, аутсайдер, будущий ученик и жертва Вениамина, а также девушка Лида. Героиню эту стоит окинуть внимательным взглядом, задержавшись на тех местах, которые режиссер и оператор с удовольствием демонстрируют.
Ещё по этой теме:
Знаете ли вы, куда мы катимся?
Наша не бог весть какая героиня — единственная, кто способен обнулить мракобесие Вениамина. Как? Очень просто, при помощи того, чего у активной молодежи с избытком — секса и насилия. Что может сделать примитивная религия Вениамина с Лидой? Ничего. А героиня может искусить Вениамина, поцеловаться с ним, а потом втоптать разошедшегося проповедника в землю. Она, сельская красавица, играет всего две ноты — но этих нот достаточно, чтобы заткнуть дурную проповедь Вениамина.
Серебренников длинным планом исследует голую молодежь на берегу реки, подчеркивая их хорошую, здоровую животность. Они и слабого помучают (кривого Гришу), и голыми побродят — в их головах еще не вызрел даже призрак идеи. Беда в том, что с учителями этим несмышленым, пустым ещё Адамам и Евам не очень повезло.
Класс дан нам человеком в его первобытной стадии. И за этого завтрашнего Человека действительно больно, потому что у него нет достойного учителя. И вот эта сюжетная линия с молодежью — пример великолепно поставленного вопроса, отлично решенного и сюжетно, и визуально, и идейно.
Источник: IMDb
Дальнейшие перипетии сюжета не так важны. Вениамин будет наступать, а педсостав будет продолжать его чудесным образом понимать и прощать, покуда противостояние не завершится в кабинете директора, где сойдутся в неравном бою гонимая прогрессивная учительница и общество понимающих бедного мальчика-мракобеса.
Это может быть интересно:
Что ты читаешь, учитель?
Серебренников достаточно глубоко исследует проблему: как легко неустойчивое общество поддается влиянию разнообразных тоталитарных и эклектичных идеологий. Тот, кто не стоит крепко двумя ногами на земле, вынужден искать себе сиюминутную опору. И вот наше болото, не имеющее серьёзного представления ни о религии, ни о науке, тянется к тому, что ему ближе, понятнее, теплее — а ближе всегда то, что спущено сверху. Оно не требует осмысления.
Если отвечать на этот вопрос утвердительно, то мы вынуждены будем проследовать за прогрессивной учительницей. Женщина, минутой ранее изгнанная на педсовете из школы, понимает, что ее законное место — именно в этой самой школе. Она осознала, что является пророком истинной религии, которая должна воцариться в храмах науки. Религия эта — стерильное научное знание.
Явление на лестничной площадке невинно убиенного Гриши — вот доказательство существования мягкого и прогрессивного Бога, который за всё хорошее и, извините, за партию прогресса. У нас тоже есть Бог, говорит режиссёр, но наш Бог — против насилия. И даже распятие у нас гуманное, без крови, больно не будет никому. Такой Бог никому не мешает, в дела научные не лезет, сидит себе тихо и иногда оправдывает всякие разные человеческие слабости. Вот такой Бог нужен отечеству и пророк его — Елена Львовна.
Источник: IMDb
Если не соглашаться с этой трактовкой, если допускать, что Серебренников перековал первоначальный материал в более объёмное высказывание, то наша прогрессивная героиня — всего лишь зеркальное отражение мракобеса. Такая же прямолинейная и истеричная, как главный герой, такая же ограниченная, не умеющая, не научившаяся — в школе! — учить.
Писарев анализировал «Грозу» и видел в Катерине порождение пресловутого темного царства. Ничего хорошего ждать от нее не следовало: после череды истеричных поступков героиня, описав дугу, отправилась в омут. Потому что она — дитя царства. Никаким добролюбовским лучом света она быть не может. Воспитанная во тьме — во тьму и ушла. Наша прогрессивная учительница в чем-то схожа с писаревской Катериной.
Читайте также:
В школе надо смотреть плохое кино
Вот и всё противостояние двух этих носителей таких разных, но одинаково тупых, замкнутых в себе, идеологий. Я тебе — «Бог», а я тебе — «Дарвин». Ты — еврейка, а ты — антисемит. В библии сказано: «не мир, но меч», в библии сказано: «возлюби ближнего своего». И так без конца, покуда не призовут всех нас на Страшный суд, будут биться лбами два догматика.
Если мы принимаем вторую концепцию, то в фильме гораздо лучше отражается центральное измерение, помещённое меж двух этих кривых зеркал. Как сегодня они будут защищать духовность, так завтра они превратятся в материалистов и дарвинистов — сторонников Елены Львовны. Почему? Потому что они не осмысляют — они исполняют. Что спустят сверху, то и будет их новой религией.
Две концепции, два варианта. Для оптимистов и для реалистов. Или у нас есть герой, способный вывести общество из потемок, или у нас такого героя нет и его нужно искать. Все как раньше — позиция Добролюбова и позиция Писарева. А на фоне — очертания знакомого царства.
Фильм на порядок любопытнее «Левиафана». Если у Звягинцева тяжелая поступь власти традиционно и картонно изничтожает человека (естественно, с библейскими аллюзиями — надо держать высокий штиль), то Серебренников смотрит, как опустел российский человек, как стремительна «лунная» походочка к архаике. Он предупреждает: опустошенный человек бредёт туда, куда сильнее дует ветер. Сегодня человек добредет до ямы личной деградации. А завтра — и до бездны мировой войны.
Довёл бы режиссер до конца противостояние Вениамина и простой девки Лиды, вычеркнув где-нибудь на полпути истеричную биологичку, выкинула бы похотливая Лида мракобеса Вениамина из школы при помощи пары крепких ребят — и кино бы вдруг громко заговорило о грубой, но живой силе народных масс, отторгающих от себя безумные нагромождения вчерашних идей. Но Серебренников в молодой народ не верит. Да и мы, наверное, не верим. Так, ищем мажорную ноту.
