Сто с лишним лет назад Василий Розанов назвал кинематограф «совершенно невинным развлечением». Теперь мы знаем, что век невинности кино давно прошел. В России выход любого фильма может сопровождаться выяснением, «на чьей стороне» были его создатели. Посмотрим, как обстоят дела в самой могущественной кинодержаве.
«Что хотел сказать автор»
Любая теория заговора строится на одном простом утверждении — что всё происходящее в мире на каком-то уровне не случайно, а спланировано конкретным кругом влиятельных людей. Обычно современный человек чувствует в теории заговора угрозу своей независимости: какое может быть право у правительства или рептилоидов решать что-то за меня, если я сам не знаю, что будет со мной через год?
Тем не менее, существует область, где «заговор» как план конкретных людей, разрабатываемый во имя высшей задачи, нами принимается почти безоговорочно. Эта область — искусство. В конечном итоге, что делает автор любого произведения? Создаёт продукт, который должен попасть к широкой аудитории и вызвать определённый результат — рождение новой идеологии, народное восстание, поток денег на авторский счёт.
Яркий пример жидомасонов в мире массового искусства — Голливуд. Пусть уже полвека говорят о смерти автора, существование голливудской корпорации этот тезис опровергает.
Автор книги «Кинополитика: Скрытые смыслы современных голливудских фильмов» Алексей Юсев объясняет, какие смыслы закладываются в фильм на всех этапах его создания, куда смотреть, чтобы не пропустить важное сообщение режиссера, и почему не бывает неполитического кино в строгом смысле этого слова.
Если в фильме Ридли Скотта «Марсианин» нам показывают хороших китайцев… это происходит оттого, что у проекта есть инвесторы из Поднебесной… Творческая сторона проектов оказывается вторичной, обслуживающей интересы финансово-политической конъюнктуры.
Всем известна цитата Ленина о «важнейшем из искусств», и все признают, что советское кино было гигантским механизмом пропаганды. Но это как бы архаичный феномен, парадоксальная ситуация авторитарного государства. А может ли, например, американское правительство указывать людям искусства, что и как говорить?
Рука власти
Формально киностудии США являются независимым бизнесом, но этот бизнес вряд ли бы долго продержался без поддержки государства. Американское законодательство предусматривает налоговые вычеты для Голливуда, грант и заранее установленные компенсации затрат. Эти вложения настолько важны для крупных студий, что в 2008 и 2012 году корпорации всесторонне поддерживают Барака Обаму на выборах президента. Демократическое правительство субсидировало Голливуд более щедро, чем это было в годы президентства Буша, поэтому главы студий стремились сохранить статус кво. Сегодня налоговые вычеты для киностудий существуют в большинстве американских штатов, а прямое субсидирование исчисляется сотнями миллионов долларов.
Известные актёры сами по себе являются мощными ресурсами с пропагандистским потенциалом. То, что Белый дом обращается к звёздам для популяризации определенных тем, является секретом Полишинеля. При этом «поймать за руку» актеров можно в совсем анекдотичных случаях. Например, кампании в поддержку иммигрантов и в поддержку ограничения продажи оружия были отмечены появлением десятков одинаковых твитов с одинаковыми хэштегами в блогах актеров, в том числе Эштон Кучера, Марка Руффало, Миа Фэрроу и Кэрри Вашингтон.
Если некоторые актеры участвуют в подобных кампаниях вполне сознательно, для других это может быть очередной контракт, переговоры о котором ведёт агент. Существенное влияние агентов на кинозвезд подтверждает курьезный случай с Хиллари Суонк, которая однажды явилась на день рождения Рамзана Кадырова – тогда из-за скандала актрисе пришлось уволить менеджеров.
Общественное мнение, которое создают артисты и режиссёры, играет большую роль в формировании политического пейзажа Америки. Это стало особенно заметно в связи с недавним избранием Дональда Трампа на пост президента, окружённом многочисленными скандалами и протестами.
Интересно, что такие вещи, типичные для американского общеста, воспринимались бы в России как прямая конъюнктура и «заказ». Возможно, причина кроется в столетней истории советской цензуры в кино, которая заставляет нас относиться ко всем формам сотрудничества художника и власти особенно настороженно.
Один во всех лицах
Если посмотреть на кинопродукцию США последних лет глазами автора книги, идеологическая составляющая этого искусства завязана на культе личности. Или, скорее, культах: раз двигателем политической жизни страны являются президентские выборы, соответственно, добро и зло репрезентируется в конкретных фигурах.
«Хэнкок» — супергерой и плохой парень одновременно. Фильм вышел как раз в год выборов президента. Уилл Смит, исполнивший главную роль, был на тот момент самым кассовым актером США и самым популярным из чёрных артистов. Параллели между Смитом и первым чёрным президентом проводились постоянно, Смит активно выступал в поддержку Обамы, вносил пожертвования на его избирательную кампанию и пообещал сыграть его в биографическом фильме.
Сам образ Хэнкока довольно сложен: в нем есть черты Франкенштейна, черты асоциального элемента, черты комического персонажа. Сходным образом Обама воспринимался как синтетическая фигура, объединяющая молодёжь, мигрантов и этнические меньшинства, разномастных бунтарей. Обама признавался в курении и употреблении наркотиков, что в пуританском американском истеблишменте делало его «плохим парнем». Наконец, новый президент любил шутить, не боялся показаться смешным и не чурался простых развлечений. Хэнкок таким образом создает гротескную пародию на Обаму, при этом мы продолжаем симпатизировать герою — в конечном счете, положительному персонажу.
«Миллионер из трущоб». Образ бедняка, поднявшегося со дна, отвечал чаяниям избирателей Обамы, надеявшихся на многочисленные социальные программы и решение накопившихся экономических проблем.
Америка как лидер мировой глобализации видится спасителем всего «третьего мира» от нищеты и разрухи. Символом этого пути к спасению в фильме является Джамал, а в реальности, конечно, её новый президент, этнический кениец, выросший в Индонезии.
Инаугурация Обамы прошла за два дня до объявления шорт-листа «Оскара» (в итоге «Миллионер» выиграет премию). Постер фильма, где Джамала с подружкой осыпают конфетти, копирует фотографии Обамы с женой на чествовании нового президента.
Самый неожиданный Обама — Обама-Линкольн, причём как в байопике о президенте, уничтожившем рабство, так и в бекмамбетовском «Президент Линкольн: Охотник на вампиров». Юсев рассказывает, как параллели между правлением двух президентов перекочевали из американской прессы в культуру. Собственно, в конце «Охотника» присутствует намёк на то, что именно Обама — новый борец с нечистью.
Все эти воплощения президента — не просто предположения. В книге разбираются очевидные американскому зрителю детали, которые прямо говорят о соответствующих параллелях. Это могут быть цитаты Обамы, внешнее сходство, отсылки к актуальным политическим решениям.
Второй по частотности появления в образе голливудских героев политик — Хиллари Клинтон, которая дважды становилась реальным кандидатом в президенты. В некотором смысле, любая женщина в политике и тем более женщина-президент в американском кинематографе однозначно ассоциировалась с Клинтон. Она — чудо-женщина из Хэнкока, соперник и одновременно старшая наставница «Обамы», — становится прототипом героинь в нескольких сериалах, включая «Государственный секретарь» и «Политические животные».
Трамп оказался реальным кандидатом в президенты слишком внезапно, так что отсылки к его образу в фигурах всяческих злодеев иногда сделаны задним числом. На консервативной стороне выступает Харви Дент из фильмов о Бэтмен — он списан с бывшего мэра Нью-Йорка и пламенного борца с преступностью Рудольфа Джулиани — а отчасти и сам Бэтмен, который борется с терроризмом всеми методами, включая тотальную слежку за гражданами.
Somebody's watching
Эти примеры достаточно показательны, чтобы понять, насколько кинопроизводство в США связано с повесткой дня. То, что для массового зрителя в России, Европе или где-то ещё обычно видится просто фильмами про войну, про любовь, про супергероев, на родной американской почве, как правило, является довольно прямолинейным политическим высказыванием. За этим высказыванием часто стоят конкретные люди.
К сожалению, Юсев сравнительно немного пишет о том, кто именно получает выгоду и формирует заказ голливудской повестки. Мы знаем, что сотрудничество между Голливудом и администрацией президента США сильно укрепилось после терактов 2001 года. Тогда в Белом доме прошла встреча с главами киностудий, продюсерами, главами гильдий, с которыми власти обсудили создание положительного образа борцов с терроризмом.
Мы знаем, что спецслужбы и Пентагон имели прямой допуск к рабочим материалам фильма «Цель номер один» о ликвидации Усамы бен Ладена (это, кстати, привело к расследованию о разглашении военной тайны), что те же спецслужбы консультировали создателей «Операции Арго», вышедшей после протестов в Иране и направленной, очевидно, для пропаганды американо-иранского сотрудничества у местной оппозиции.
Автор акцентирует внимание на бесспорных случаях намеренного подчинения производства фильмов идеологическим целям. Может быть, поэтому рассказанные истории имеют несколько злободневный, а оттого сиюминутный характер.
Наверное, через кинополитику можно более детально разобрать восприятие других культур в Америке, межнациональные отношения — но это автор проговаривает довольно коротко, например, отмечая сниженные негативные образы китайцев в «Людях в чёрном-3».
Впрочем, привыкший к анализу читатель при желании сможет сделать эти шаги и сам. Важно, что Юсев призывает смотреть на кино глазами участника большого процесса, а не глазами зрителя, которому кроме хлеба и зрелищ ничего не нужно, или эстета, который за смакованием киноязыка забывает, что ему хотели на этом языке сказать. Больше внимания к деталям, и вы узнаете, какая роль уготовлена в этом процессе лично вам. А если вам кажется, что это паранойя, знайте: подозрительность — необходимое качество хорошего критика.
