Она не договорила. Ведь её занесло сюда, когда она была ещё зёрнышком. Она ничего не могла знать о других мирах. Глупо лгать, когда тебя так легко уличить!
Красавица смутилась, потом кашлянула раз-другой, чтобы Маленький принц почувствовал, как он перед нею виноват:
— Где же ширма?
— Я хотел пойти за ней, но не мог же я вас не дослушать!
Тогда она закашляла сильнее: пускай его все-таки помучит совесть!
Недавно с коллегой обсуждали ситуацию, когда родители возмутились, увидев в мастерской, где она работает с детьми... ножницы. «Как так можно? Ножницы — это же так опасно!»
Ножницы и в самом деле могут быть очень опасны. Для того, кто ни разу ими самостоятельно не работал. Ими можно порезаться, отхватить себе палец, попасть в глаз... Да мало ли чего можно. Но только для того, кого с детства не научили ими пользоваться. Мы можем изъять ножницы из нашей культуры, можем замарывать их изображения в детских книжках, можем продавать их в закрытых пакетах с маркировкой 18+, но где гарантия, что дети не найдут ножницы дома и не порежутся ими? И не лишаем ли мы детей под предлогом безопасности чего-то важного, с чем нужно научиться работать вовремя?
Гивер Тулли, основатель Ремесленной школы, на конференции TED 2007 года рассказывал о пяти опасных вещах, которые вы должны разрешить своим детям. Вот, к примеру, его слова про нож:
Перочинные ножи перестают быть частью нашей культуры, что я считаю ужасным. (Смех)
Ваш первый перочинный ножик — ваш первый универсальный инструмент. Знаете, это и шпатель, и монтажка, и отвёртка, и лезвие. Это могущественный инструмент, который наделяет силой. И во многих культурах ножи дарят детям, как только они начинают ходить. Вот дети-эскимосы режут китовый жир. Впервые я увидел это в Канадском фильме, когда мне было 10 лет, и дети, играющие с ножами, оставили огромное впечатление.
Это показывает, что дети могут развивать чувство безопасности посредством инструмента в очень юном возрасте. Усваиваются такие простые правила, как: всегда режьте от себя, лезвие должно быть острым, никогда не режьте с силой. Всё это дети понимают и могут применять на практике. Да, они наверняка порежутся. У меня на ногах есть несколько ужасных шрамов от порезов. Но, знаете, у молодых всё быстро заживает.
Посмотрите целиком выступление Гивера. Оно стоит того. Мы в самом деле очень ограничиваем наших детей.
Гивер Тулли про пять опасных для детей вещей.
Мы не верим детям, проецируя на них свои страхи и немощи. Тем не менее, они оказываются сильнее и смелее нас. Как только возле них появляется взрослый, который не боится взять на себя ответственность, оказывается, что дети способны творить чудеса.
Этим летом я беседовал с Алексеем Илюхиным, директором лагеря активного отдыха «Чарли». Он рассказал мне о своих планах, которые заставили меня скептически улыбнуться. Где-то он нашёл специалистов, которые пообещали, что за смену детского лагеря обычные наши дети смогут построить настоящую лодку, спустить на воду и проплыть на ней под парусом. Я, естественно, не поверил — это абсолютно невозможно. Наши дети даже нож не умеют держать в руках, не то что пилу и рубанок. И потом, это же не просто пару досок прострогать — там нужна точность, подгонка. В общем, профессиональная работа.
На днях читаю. Совместный проект Лагеря активного отдыха «ЧАРЛИ» и ВДЦ «Орлёнок» — «Профильный морской экипаж». Спущен на воду швертбот типа «Снайп». Они сделали это! А всё потому, что нашёлся мастер — Вадим Шарапов, который не побоялся вложить в руки детям реальные инструменты и научить их создавать реальный продукт.
Всего-навсего нашёлся человек, который не побоялся. И — научил. Научил не только делать, но и не бояться. Потому что нет лучшего обучения избегать опасностей, как дать ребёнку возможность поработать с этой самой опасностью. Да, с контролем техники безопасности. Да, под присмотром. Но — по-настоящему, не на виртуальных тренажёрах или с пластмассовыми пилками, по-настоящему, с выходом настоящих продуктов. Таких, как этот швертбот типа «Снайп».
А иначе может получиться так, что, столкнувшись в реальной жизни с настоящей опасностью, дети не смогут её разглядеть. Помните, в сказке про Урфина Джюса его деревянные солдаты-дуболомы, впервые увидев огонь, совали туда пальцы и с любопытством рассматривали горящие, как факелы, руки?
Недавно у меня была мастерилка в детском саду, и я в качестве крепёжного элемента принёс детям спички. Россыпью. Вывалил на столе и пытался объяснить, как с помощью спички прикрепить шнурок к стакану, чтобы сделать механический телефон.
И вдруг заметил глаза. Дети смотрели на спички с суеверным ужасом. Они ждали, что спички, вот эти, сваленные в кучку деревянные палочки, сейчас вспыхнут и сожгут всё — и стол, и весь детский сад, и нас вместе с ним. И, кажется, были очень разочарованы, когда я объяснил им, что спички сами по себе не загораются. То есть дети пяти-шести лет от роду не представляют себе, как «работают» спички. Как «добывается огонь». Но зато они твердо уяснили, что «спички — детям не игрушки».
Ведь ребёнок по натуре своей исследователь. И неизбежно наступит момент, когда он будет исследовать границы возможного. Что может случиться с ним, если он таки найдёт спички, не умея ими пользоваться и не понимая, где реально начинается опасность?
Источник: wikimedia.org
То же самое — с информацией. Всячески ограждая детей от всего, что может хоть как-то им навредить, не рискуем ли мы получить тех самых дуболомов с горящими пальцами, когда они столкнутся с реальной опасностью?
Вот, например, на одной из лекций по безопасности в Интернете мы со старшеклассниками разбирали кейс «ваш компьютер заблокирован за просмотр и распространение порнографии». Не сталкивались с этим? Несколько лет назад это была популярная забава — проникший на компьютер вирус блокировал доступ к компьютеру, якобы потому, что вы незаконно просматривали видео ХХХ-содержания, и требовал оплатить штраф, переведя деньги на счёт злоумышленников.
Оказалось, что тема XXX видео — полное табу для школьников. Тема настолько запретная, что никому из них не придёт ко взрослому за помощью, если на компьютере возникло такое сообщение. И неважно, что появление этого злосчастного баннера никак не связано с реальным поведением ребёнка. Оно эксплуатирует общепринятое мнение. Что у большинства — «рыльце в пушку», а тот, у кого «не в пушку», постесняется говорить об этом.
Как поведут себя дети в случае подобной угрозы? Из пятидесяти моих слушателей при решении подобного кейса только трое знали, что нужно делать. Остальные — терялись и предпринимали массу случайных действий, но при этом ни у одного не появилось желания запросить помощи у взрослых.
И дети боятся этого наказания, не умея справиться с проблемой самостоятельно (ибо никто их этому не научил), но и боясь признаться в нарушении закона. Не понимая при этом, что возможны всякие случайности и пограничные варианты.
Впрочем, нет, не боятся. Они создают рядом с чистой, белой, помеченной всяческими значками «0+» зоной свою, в которой живут по своим законам, сами решают свои проблемы, стараясь лишний раз не привлекать к этому взрослых.
Вот что выяснила аналитик центра «Исследования современного детства» Диана Королёва в недавнем исследовании московских школьников и учащихся иных образовательных учреждений в возрасте 16-18 лет (статья готовится к публикации в журнале «Вопросы образования» и обсуждалась в программе «Классный час» в эфире радиостанции «Свобода»):
Большинство современных московских подростков в части использования мобильных устройств абсолютно мобильны и автономны. Они располагают собственными девайсами с выходом в интернет, при этом, даже находясь дома, имея стационарный компьютер, предпочитают пользоваться личными гаджетами. Это может быть связано как с элементарным удобством и нежеланием переключаться между устройствами, так и с желанием самостоятельности, автономности и неподконтрольности (уход от родительского контроля).
Несмотря на повсеместные запреты на использование мобильных в учебных учреждениях, молодые люди продолжают активно пользоваться собственными девайсами. Мы не знаем, какие методы запрета гаджетов применяются в школе, как контролирует ситуацию в классе учитель, каким образом ученики обходят эти запреты, но данные показывают, что больше половины подростков используют мобильные на уроках для просмотра информации в социальных сетях, прослушивания музыки и игр. С другой стороны, такой же процент подростков ответили, что используют девайсы на уроке для доступа к образовательному контенту.
Вот чем заканчиваются все запреты: внешне они соблюдаются, поддерживается благостная красивая картинка, но на самом деле под ковром живёт живая жизнь, никем не управляемая и никакими нормативами не регламентируемая.
Ведь что такое идеальный школьный интернет с точки зрения контролирующих органов? На днях районный НМЦ прислал в школу (как говорится, адрес и точное наименование есть в редакции) письмо с настоятельными рекомендациями «всем, кто не уверен в эффективности стоящей в ОУ программе СКФ, использовать доступ в интернет исключительно по «белым спискам». Следом прислали и список сайтов, разрешённый к просмотру в школе: 1154 позиции (вот он).
Странная подборка. С одной стороны — чувствуется, что эксперты действительно поработали на славу. Туда попали действительно практически все сайты, так или иначе связанные с образованием. С другой — принцип внесения в него сайтов непонятен чуть менее, чем полностью.
Например, там нет сайта Reuters, но есть CNN. Нет ни Роснефти, ни Росатома, но есть Газпром. Чем сайт Газпрома вызвал такой интерес чиновников — совершенно непонятно. Кстати, именно на сайте Росатома одна из самых интересных корпоративных образовательных программ. Чего стоят, к примеру, одни только виртуальные туры по объектам Росатома. Но вернёмся к списку.
Я не нашёл. Есть программа обучения финансовой грамотности, но она располагается по адресу finprosto.ru. Есть Озон, но нет Лабиринта. Вернее, Лабиринт есть, но вместо классического адреса магазина прописан адрес «зеркала» labirint-shop, с которого происходит переадресация на основной сайт. То есть на него всё равно не попадёшь из-под школьного фильтра.
Та же история с вики-учебником. В списке указан сайт uchebniki.ru. Но нет по этому адресу никакого вики-учебника: оттуда читателя переносят на совсем другой сайт. Не прописанный в школьном списке.
Зато в упомянутом списке есть куча совсем странных сайтов. Например, сайт писателя Зорича. О существовании такого писателя я узнал впервые. Но его почему-то рекомендуют к использованию в школе. С другой стороны, сюда почему-то не попал сайт Всероссийских олимпиад olimpiada.ru. Как нет в нём многих хороших образовательных проектов, конкурсов и пр.
Печальная иконка YouTube, появляющаяся, когда какое-нибудь видео оказывается удалено или заблокировано.
Источник: Википедия
В общем, странная история.
У меня сложилось ощущение, что этот список мог бы стать основой очень неплохого каталога — аннотированного, с указателями и поиском. Но вот так, в виде «белого» списка он абсолютно бесполезен. Более того, с интернетом, представленном в таком виде, совершенно невозможно и бессмысленно работать. Случайно вырванные куски интернета, которые нам предлагается подсунуть школьникам вместо логически связанной всемирной сети. В нём ничего невозможно найти.
Это — Интернет эпохи до Yahoo (не Google, а именно Yahoo, если кто ещё помнит, что именно Yahoo сделала в 1994 году первую попытку каталогизации ресурсов Интернет). Это был ещё не Интернет как единое пространство. Это был набор сайтов, информацию с которого можно было «скачать», если вы знали адрес.
Нашим детям, у которых в карманах лежит гаджет со свободным и неподконтрольным доступом к сети? И вы в самом деле думаете, что дети будут следовать вашим «идиотским» инструкциям?
Наивно думать, что в своих интернет-похождениях дети будут следовать «одной партитуре».
Источник: travelnews.cc
Процитирую ещё раз работу Дианы Королёвой:
Большинство подростков (70%) отметили, что пользуются во время уроков (пар) мобильными телефонами или другими гаджетами, если им нужно найти какую-то информацию по учёбе (помимо тех случаев, когда это просит сделать учитель). Четверть респондентов ответили отрицательно, менее 5% затруднились ответить.
В то же время, об использовании мобильного телефона или другого гаджета во время уроков не по учёбе (например, для игр, просмотра информации в социальных сетях, прослушивания музыки и т.д.) также заявили 70% респондентов, при этом ответили «да, использую, но только на некоторых уроках» 28% опрошенных, «да, использую почти на всех уроках» 8%, «очень редко использую» 34% подростков. Ответ «нет, никогда не использую» выбрали 27% респондентов.
То есть, закрывая одну дверь, мы не можем не понимать, что эта дверь — вовсе не единственная. И тот, кто захочет найти грязь, найдёт её совершенно точно.
Поэтому важнее не запрещать (что тоже нужно делать в том случае, если нарушается закон), а воспитывать, просвещать и помогать. Справедливости ради стоит заметить, что у нас есть несколько очень интересных проектов, именно помогающих подростку не попасть в сети злоумышленников. Например, замечательный проект Фонда развития интернет «Линия помощи «Дети онлайн».
Кстати, сам этот Фонд известен тем, что провёл несколько масштабных исследований поведения подростков в Сети. Вот, к примеру, цитата из исследования «Моя безопасная сеть 2009-2010»:
Анализируя все типы пользователей по оценке степени опасности интернет-среды, мы получили чёткую закономерность: чем интенсивнее подростки пользуются интернетом, тем менее чувствительны они к угрозам, исходящим из сети. С одной стороны, чем привычнее, понятнее и доступнее интернет, тем менее значимы факторы новизны и неизвестности, которые определяют чувство страха и опасности.
Подросток уверен, что всегда может сам выбрать, чем, где и как заниматься, с кем общаться, что искать и что делать, а когда что-то не нравится — просто сменить деятельность или выключить компьютер. В результате возникает ощущение полного контроля и владения ситуацией, что удовлетворяет потребность в безопасности — одну из базовых в системе потребностей человека.
В то же время в онлайне всё меняется гораздо стремительнее, чем в реальной жизни. Полный контроль и владение ситуацией в сети — всего лишь иллюзия. Самоуверенность, неосторожность и беспечность подростков повышают риск их попадания в неприятные ситуации.
Как же важно, чтобы в этот момент рядом с подростком оказался взрослый, готовый помочь и подсказать. Потому что колючий и стремящийся быть самостоятельным тинейджер не придёт сам за помощью. И будет только ещё больше запутываться в тенетах, в которые мы загоняем его нашими запретами.
Есть такая старая восточная притча. Её часто приписывают Конфуцию, но я впервые прочитал её в изложении Леонида Соловьева в повести о Ходже Насреддине:
«...Пока слуги носили дрова и разжигали костёр, Ходжа Насреддин думал о том, как бы одурачить ростовщика и взвалить на него всю вину за неудавшееся исцеление. Разные способы приходили ему в голову, но он отвергал их подряд, не признавая достойными. Костёр между тем разгорался, языки пламени, слегка колеблемые ветром, поднялись высоко, озарив багряным блеском листву виноградника.
— Разденься, Джафар, и трижды обойди вокруг костра, — сказал Ходжа Насреддин. Он всё ещё не придумал достойного способа и выигрывал время. Лицо его было озабоченным.
Родственники наблюдали в безмолвии. Ростовщик ходил вокруг костра, словно обезьяна на цепи, болтая руками, свисавшими почти до колен.
Лицо Ходжи Насреддина вдруг прояснилось. Он облегчённо вздохнул и, откинувшись, расправил плечи.
— Дайте мне одеяло! — сказал он звучным голосом. — Джафар и все остальные, подойдите ко мне!
Он выстроил родственников кольцом, а ростовщика посадил в середине на землю. Потом он обратился к ним со следующими словами:
— Сейчас я накрою Джафара этим одеялом и прочту молитву. А все вы, и Джафар в том числе, должны, закрыв глаза, повторять эту молитву за мной. И когда я сниму одеяло, Джафар будет уже исцелён. Но я должен предупредить вас об одном необычайно важном условии, и если кто-нибудь нарушит это условие, то Джафар останется неисцелённым. Слушайте внимательно и запоминайте.
Родственники молчали, готовые слушать и запоминать.
— Когда вы будете повторять за мною слова молитвы, — раздельно и громко сказал Ходжа Насреддин, — ни один из вас, ни тем более сам Джафар, не должен думать об обезьяне! Если кто-нибудь из вас начнёт думать о ней или, что ещё хуже, представлять её себе в своём воображении — с хвостом, красным задом, отвратительной мордой и жёлтыми клыками — тогда, конечно, никакого исцеления не будет и не может быть, ибо свершение благочестивого дела несовместимо с мыслями о столь гнусном существе, как обезьяна. Вы поняли меня?
— Поняли! — ответили родственники.
— Готовься, Джафар, закрой глаза! — торжественно сказал Ходжа Насреддин, накрывая ростовщика одеялом. — Теперь вы закройте глаза, — обратился он к родственникам. — И помните моё условие: не думать об обезьяне.
Он произнес нараспев первые слова молитвы:
— Мудрый аллах и всеведущий, силою священных знаков Алиф, Лам, Мим и Ра ниспошли исцеление ничтожному рабу твоему Джафару.
— Мудрый аллах и всеведущий, — вторил разноголосый хор родственников.
И вот на лице одного Ходжа Насреддин заметил тревогу и смущение; второй родственник начал кашлять, третий — путать слова, а четвёртый — трясти головой, точно бы стараясь отогнать навязчивое видение. А через минуту и сам Джафар беспокойно заворочался под одеялом: обезьяна, отвратительная и невыразимо гнусная, с длинным хвостом и жёлтыми клыками, неотступно стояла перед его умственным взором и даже дразнилась, показывая ему попеременно то язык, то круглый красный зад, то есть места наиболее неприличные для созерцания мусульманина.
Ходжа Насреддин продолжал громко читать молитву, и вдруг остановился, как бы прислушиваясь. За ним умолкли родственники, некоторые попятились. Джафар заскрипел под одеялом зубами, ибо его обезьяна начала проделывать совсем уж непристойные штуки.
— Как! — громовым голосом воскликнул Ходжа Насреддин. — О нечестивцы и богохульники! Вы нарушили мой запрет, вы осмелились, читая молитву, думать о том, о чем я запретил вам думать! — Он сорвал одеяло и напустился на ростовщика: — Зачем ты позвал меня! Теперь я понимаю, что ты не хотел исцеляться! Ты хотел унизить мою мудрость, тебя подучили мои враги! Но берегись, Джафар! Завтра же обо всём будет известно эмиру! Я расскажу ему, что ты, читая молитву, нарочно с богохульными целями все время думал об обезьяне! Берегись, Джафар, и вы все берегитесь: это вам не пройдет даром, вы знаете, какое полагается наказание за богохульство!
А так как за богохульство действительно полагалось очень тяжёлое наказание, то все родственники оцепенели от ужаса, а ростовщик начал что-то лепетать, стараясь оправдаться. Но Ходжа Насреддин не слушал; он резко повернулся и ушёл, хлопнув калиткой…»
Не думать о белой обезьяне!
Источник: nydailynews.com
Вы не видите сходства между этой историей и всем, что я рассказал чуть ранее? Для меня оно очевидно. Запрещая ребёнку перочинный нож, мы заставляем его мечтать о нём. Спички становятся вожделенными, но с той лишь разницей, что никто не учит ребёнка обращаться с ними.
Но сильнее всего эта притча проявляется в истории с интернетом. Ибо можно спорить о спичках. В неумелых детских руках они действительно опасны. Но белая обезьяна интернета — она сидит наготове во всех планшетах и телефонах. Она ухмыляется и виляет своим задом в телевизоре. Она есть у папы и у мамы. И у депутатов Госдумы. Но ребенку мы говорим: «Не сметь думать о белой обезьяне!»
Когда я наблюдаю за нашими «запретителями», я всё время вспоминаю о Ходже Насреддине. Он, как и его современные коллеги, не был никаким исцелителем. Но ему нужно было сделать всё, чтобы показаться таковым. И он нашёл блестящий способ свалить вину за неудавшееся исцеление на других.
Мне не нравится, что всю вину мы сваливаем на детей. Я верю в детей и знаю, что они всегда смогут найти выход. Но только если рядом с ними будет взрослый, который подскажет и поможет.
И ещё он признался:
— Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я ещё не умел любить.
