Школьная программа полна неоднозначных моментов. Где-то наука уже шагнула вперёд, а учебники двадцать лет не менялись. Где-то составители никак не могут договориться о том, что и как рассказывать в школе. Где-то учёные не сходятся во мнениях об устройстве мира. А от отдельных предметов так и веет риторическими вопросами, не хуже гамлетовского, от которых и у взрослых может быть бессонница. И как это всё преподавать детям?
Велик соблазн просто обходить «скользкие места» стороной. Но на самом деле при творческом подходе и смелости всё «неровное», «неправильное», «неудобное» становится ключиком для лучшего понимания мира. Посмотрим на примере четырёх предметов, какие вопросы можно поднимать на уроках, чтобы нужный ключик подобрать.
Биология: а был ли Дарвин?
Исследования и открытия в отдельных областях биологии постоянно меняют не только наше настоящее, но и представления о прошлом и будущем. В мире обсуждают возможности генной инженерии. Раздел об антропогенезе в школьных учебниках отстаёт от современных концепций на десятилетия. Нейробиология развивается семимильными шагами.
При этом если бы проводился конкурс на самые долгоживущие споры о том, что исключить из школьной программы, вполне вероятно, что в первых строчках оказался бы вопрос об уместности теории эволюции в школе. Да-да, несмотря ни на что, таким вопросом время от времени задаётся некоторая общественность в разных странах, у нас — в том числе. Вы можете, не моргнув глазом, оставить все споры за бортом и изложить школьникам то, что требует ФГОС. А можете познакомить ребят с позицией типа «Теория Дарвина давно устарела», и вот зачем…
— Критика теории эволюции чаще происходит не с позиции учёных, а с позиции религии. Очень полезным на практике может быть разбор аргументов религиозно настроенной стороны, потому что эти аргументы чаще всего базируются на неправильном понимании самой теории эволюции. Таким образом, разбирая их, можно улучшить у учеников понимание эволюции в принципе и научить их грамотному научному спору без передёргиваний.
Физика: ограниченность школьного опыта
Сама история физики — источник размышлений о том, как «неудобные» места в науке способны менять научную картину мира. Вспомните популярный сюжет о начале XX века: тогда казалось, что все открытия уже совершены, дальше осталось всего лишь выяснять детали. Но потом начались эксперименты, которые не укладывались в существующие теории, и в результате родились и специальная теория относительности, и общая теория относительности.
— Надо заметить, что школьный курс вращается вокруг весьма хорошо разработанной классической физики, а та же теория относительности или квантовая физика рассматриваются весьма слабо и фрагментарно. Поэтому для обсуждения каких-то неоднозначных элементов из авангарда физических знаний придётся делать большое введение в вопрос. Это не значит, что обсуждениям не место на уроках физики, просто их содержание будет другое.
Источник: raminskibba.net
Это может быть интересно:
Знаете ли вы физику?
Например, несоответствие жизненного опыта и физического знания (классический пример — рассуждения в 7-ом классе о том, греет ли шуба) и границы физических теорий. Почти вся школьная термодинамика годится лишь для очень медленных процессов. А все построения для линз, которые делают в школе, подходят лишь для лучей, идущих вблизи центра линзы.
Поэтому рисунки, типа приведённого, некорректны, вы можете проверить экспериментально и убедиться в этом (или посмотреть отличную статью Майера и Вараскиной в журнале «Физика в школе», в которой описываются подобные эксперименты).
Как и любой приём обучения, дискуссии имеют определённые условия, при которых их КПД будет наибольшим. Так, если у педагога класс с низкой мотивацией, или «разношёрстый» в плане знаний по физике, или же отношения в классе не совсем хорошие, то дискутивная подача, возможно, не оправдает себя.
Литература: читать и сомневаться
А вот на этом предмете «гамлетовских» вопросов не избежать. И речь здесь не только о том, что литературная классика заставляет нас страдать и размышлять. Даже история литературы может быть формальным перечнем фактов «кто», «что» и «когда», а может быть бездной вопросов для дискуссий. Был ли Михаил Шолохов автором «Тихого Дона»? Почему бы не использовать острую литературоведческую полемику, которая не утихает вокруг этого вопроса, чтобы поговорить об историческом контексте литературы? Или в другом ключе — о категории автора в литературе? О правде в искусстве? И так далее.
Источник: wiki
Но, конечно же, главная почва для любых обсуждений и собственных открытий — сами литературные произведения.
— Я люблю задавать детям вопросы, играющие на понимании морали. Например, вопрос Раскольникова. Неужто смерть жалкой старушонки не сделает мир тысячи человек лучше? Или: лучше делать зло или не делать ничего? Разве путь стагнации — это не путь деградации? А ещё группа вопросов, связанная с пониманием нормы. Что это такое? Можно ли её нарушать и если да, то как? Кто нам ближе: негодник Карлсон или Фрекен Бок? А с кем бы вы хотели жить в одной квартире? Дети гибкие, они готовы размышлять и менять мнение.
— Сложные темы — это всегда повод для дискуссии. Здесь никогда не должно возникать правых и виноватых, ни в коем случае нельзя «обрубать» мнение ребёнка, говорить, что оно неверное или недостаточное для обсуждения. Иногда ребята могут разделиться на два лагеря, начинают доказывать ту или иную точку зрения, пользуясь справочным материалом. Это касается не только вопросов «больших форм» — «Тихого Дона» или «Мастера и Маргариты». Споры могут возникать вокруг одного стихотворения.
Однажды мы обсуждали с классом «Завтра была война» Бориса Васильева. Говорили о режиме, о запрете на всё. Дискуссия была активной, было много споров касаемо «плюсов» и «минусов» тогдашнего режима. И один из учеников весь раскраснелся, даже слёзы появились на глазах, и громко произнёс: «А я бы хотел жить во времена правления Сталина, тогда был порядок». Он воспитан дедом-коммунистом, другого пути не приемлет. В таких случаях главное не ранить ребёнка, даже если его взгляды резко отличаются от твоих собственных.
История: ослабить напряжение по поводу прошлого
Вокруг истории в школе споры не угасают никогда. Дело осложняется тем, что разговоры о содержании школьной программы постоянно норовят перейти с научной позиции к ценностным суждениям. Но мы отвлечёмся от воспитательной функции и посмотрим на эту дисциплину только с точки зрения образовательного потенциала. Как преподавать спорные моменты исторической науки? Нужно ли на уроках говорить о том, о чём сами историки «не договорились»?
— Вообще историки почти ни о чём не договорились. Но для нас это даже лучше. В нашей гимназии в основе преподавания лежит научный подход. Мы работаем с объяснительными моделями, смотрим на разные события через оптику различных научных взглядов. Даже дискуссии мы устраиваем так, чтобы ученик имел возможность занять именно научную позицию. Это остраняет (по Шкловскому) исторический нарратив, представляя его через череду мнений и теорий, что позволяет немного ослабить напряжение, которое нагнетается в обществе по поводу прошлого.
Самая сложная проблема — отбор теорий и их критика. Здесь преподаватель-историк вынужден бесконечно быть в курсе и много читать, да к тому же обладать аналитическим умом. Причём нужно все изложить и критиковать так, чтобы не нарушить авторитета родителей и других учителей. Это, может быть, сложнее всего.
Источник: yaik.ru
К сожалению, для многих преподавателей это практически неподъёмная задача. Это заставляет их переходить в такой пафосный повествовательный дискурс летописца-морализатора, в лучшем же случае — работать с двумя макротеориями (марксизм, ориентация на роль великих людей, цивилизационизм). При этом новые ФГОСы требуют как раз формирования навыка анализа, а не просто огромного объёма знаний. В этой парадигме вопрос «Зачем говорить о спорных местах?» вообще не возникает, как вы понимаете.
Источник: propagandahistory.ru
Это может быть интересно:
Оцифрованные первоисточники
— Я не особо увлекаюсь дискуссиями на уроках истории. Скорее, мы много работаем с первоисточниками их интерпретациями, в которых могут быть нюансы.
А многие дискуссии возникают из-за незнания фактов. Ещё мы много работаем с исторической памятью, с общественным и личным восприятием некоторых событий. Например, ходили на выставки «Россия — моя история» («Рюриковичи», «Романовы») и анализировали, как разными средствами (отбор фактов, визуализация) устроители пытались донести своё видение истории и в чём оно отличается от конвенционально научного. Мне кажется важным соблюдать так называемое «золотое правило журналистики»: каждой стороне нужно дать высказаться. Если мы обсуждаем власовцев, то стоит почитать, что они сами о себе думали и писали. Если говорим о Грозном, то я дам выдержки из посланий царя и Курбского.
