Читайте также:

Пора читать! Историк литературы советует книги

Как заставить ребёнка читать? Вопрос насущный, и начнём с того, что его формулировка отсылает к заблуждению, что нынешние дети ничего не читают. Фэнтези, манга, посты Вконтакте: какой бы ни была их художественная ценность, ежедневно они приковывают внимание школьников, о котором грезит добрая половина современных учителей. Ежедневно наши ученики пропускают через себя потоки информации, каким бы путём она им не доставалась, и даже не подозревают о том, с какой глыбой текста они поработали, завершая свой день. 

Да что там ученики, и взрослые не всегда догадываются, что почти вся наша жизнь основана на сплошном тексте, потоки которого мы часто не умеем фильтровать. Задача преподавателя литературы — всего лишь подкорректировать работу этого фильтра, показать, что, обладая достаточной властью над его работой, мы сможем выборочно подходить к рою каждодневной информации и не быть всеядными.

Аргументно аргументированный аргумент

Слово «аргумент» давно стало для старшеклассников сигналом тревоги и наверняка в их голове срабатывает сирена, как только они его слышат. Как же нам превратить сигнал тревоги в сигнал к действию и сделать так, чтобы ученики не убегали от этой темы (или, вернее сказать, проблемы), будто перед ними загорелась табличка «порошок уходи»? Думаю, прежде всего необходимо дать им правильный план эвакуации.

К нам приходят дети, которые каждый день общаются с другими, шутят (или, по крайней мере, пытаются), спорят, возможно, признаются кому-то в любви, рассказывают друг другу новости, которые считают важными, и т. д. Они не могут обойтись во всех этих жизненно важных делах без аналитики, способности к формулированию своей мысли, облечению её в такой материал, который наповал поразит их оппонента, поможет им завоевать возлюбленную / возлюбленного и просто подать информацию таким образом, чтобы друзья на любой встрече просили их «рассказать какую-нибудь историю». 

Всем этим они, как и мы с вами, пользуются каждый день, так почему же они должны пугаться абсолютно идентичного процесса, воплощённого в письменном виде?

Задайтесь этим вопросом и задайте его на занятии, попробуйте устроить судебные дебаты, в ходе которых ваши ученики разделятся на согласных и несогласных, и посмотрим, кто одержит верх (а главное, какими способами). Наверное, невольно им придётся всё-таки прибегнуть к тем или иным примерам из жизни или литературы, доказывая свою точку зрения. Ведь как говорил Евклид: «То, что принято без доказательств, может быть отвергнуто без доказательств».

Конечно, они сразу же вам ответят, что в обычной жизни, в разговорах с кем-либо или спорах мы обходимся и без «литературных примеров», «позиций автора» и «примеров из жизни», но разве они ни разу в горячем обсуждении волнующей их проблемы не упоминали никакой сюжет, сериал или фильм? Неужели детям информационного века не знакома фраза вроде «а в книге / фильме было по-другому»? И кому как не подросткам близка идея подражания персонажам, которых нет и не было, но так хотелось бы воплотить?

Не убегайте от порошка!

Читайте также:

Плагиат и литература: как воруют писатели

Они до сих пор не верят вам? Хорошо, перед ними следующая задача: вы воспроизвели им любое правило русского языка, после чего они сразу же должны выполнить соответствующее ему задание. Дело за ними: достаточно ли им будет просто высказанного вами факта, не подкреплённого ни единым примером, доказательством и источником? Пусть поглядят сами на разницу выполнения этого задания после такой немногословной подачи и после аргументированного объяснения. Их результат в этом процессе сравнения и есть самое главное подтверждение важности аргумента как в жизни, так и в тексте.

И вообще, почему мы привыкли к этому отделению жизни от текста? «Сейчас мы разберём с вами экзаменационный вариант сочинения», — говорите вы. «Сейчас мы найдём здесь метафору и сравнение, выйдем и забудем даже автора», — слышат они. 

По определению К. Холидея, «текст — это язык в действии». Текст не заканчивается, когда ученик перешагивает за порог кабинета литературы. Это вездесущее явление, окружающее нас на всех уровнях восприятия. И именно боязнь «неверного» восприятия, не соответствующего уже существующему, мешает ребёнку взяться за книгу. Разве не поэтому школьники без труда осиливают семитомного «Гарри Поттера», все похождения хоббитов, эпическую серию Джорджа Р. Р. Мартина, но при этом снова разбегаются от «порошка», когда слышат «Войну и мир» в списке литературы на лето? 

Преподавателю литературы важно донести до ученика, что чтение — это не просто ключ к развитию его личности, но и особая форма проявления собственной уникальности. Отдельные читатели трансформируют один и тот же текст в разные материи, превращая его в объект, рассматриваемый с разных ракурсов. Ни один текст не может быть изучен до конца или исчерпан, поэтому нам нужно просто снять этот «пояс верности» с классики и разрешить ученикам прикасаться к ней с тех сторон, на какие направлено их мировоззрение. Тогда именно литература и умение последовательного изложения позволит им не ворочаться с боку на бок в ночь после жаркого спора, когда им только-только пришёл на ум достойный ответ. 

Протягиваем руку искусству и даём ему пять! 

Твои ученики не слушают тебя, отворачиваются от текстов, которые ты им приносишь, и советуют тебе посмотреть как-нибудь «Игру престолов» или любое другое фэнтези? Расскажи им, как Питер Джексон снимал «Властелин колец», вдохновляясь «Войной и миром» Бондарчука. 

Они хотят послушать музыку вместо обсуждения текста? Посвяти-ка их в тайны русского рока, почти полностью основанного на аллюзиях к тем или иным произведениям, начиная от «Лилички» Сплинов и заканчивая «Наутилусами» — то ли группой, то ли кораблём капитана Немо.

Они не слушают русскую музыку? Пожалуйста, зарубежная не дальше оторвалась от своей (да и от нашей в том числе) литературы: покажите им группу «Uriah Heep», названную в честь персонажа Диккенса. 

Они любят посидеть Вконтакте и посмотреть на фотографии котиков, пока ты «рекламируешь» им произведение? Поведай им о том, как Бродский только в особых случаях изъявлял гостям своё уважение фразой «Хотите, я разбужу для вас кота?». Расскажите о том, что выражение «братья наши меньшие» не просто крылато: оно придумано Есениным и настолько уже вошло в наш обиход, что мы и не задумываемся над его авторством.

Читайте также:

5 графических историй о науке и культуре

Совсем недавно на моём занятии девочка вертела в руках новую мангу и со знанием дела рассказывала, как правильно её нужно читать: справа налево. Неподдельный интерес и желание говорить о тексте и даже выбирать тактику его чтения — похвальны. Но вы попробуйте прочитать в таком же обратном порядке текст, написанный на первый взгляд привычно. «Помангуйте» над «Героем нашего времени», чей сюжет не просто перевёрнут, а буквально вывернут наизнанку. Читать наоборот текст, написанный наоборот, — легко. А ты осмелься добраться до истинного порядка повествования, когда перед тобой перевёрнутый текст, только замаскированный под привычный. 

Подобно тому, как театр начинается с вешалки, урок литературы начинается именно с учителя: он не состоится, если преподаватель сам не «болеет» тем текстом, который приносит, и сам разделяет жизнь и текст по разным берегам, ожидая конца занятия. Музыка, которую мы слушаем, начинается с текста, кино, которое мы смотрим, начинается со сценария, шутки, которые мы создаём письменно или в процессе устной речи, — ответный текст, сообщение на языковой «вызов» собеседника. 

Разбудите ради своих котиков Бродского: для самой литературы, как и для её изучения, необходимо вдохновение: покажите ученикам, как вам интересен текст, как вы много думали о нём (а это должно быть так), тогда вы станете тем самым персонажем, которого не существовало раньше, но так хочется воплотить.

Читайте также:

Не только Блок: что стоит знать о Серебряном веке

Мы пользуемся текстом ежедневно, как пользуемся любыми бытовыми предметами. Вы точно знаете, на какую кнопку нажать, чтобы запустить стиральную машину, и этот изученный механизм действий даёт вам нужный результат. Язык же механизм многоуровневый и использовать только процент от всего его функционала — кощунство. Изучение языка и его воплощение невозможно вне текста, поэтому изучайте инструкцию к этому «прибору», дополняйте её новыми гениальными пунктами, пока наша речевая ограниченность не привела к затопленному полу, не превратила обычный разговор в пантомиму, и не увела куда подальше первого встреченного нами иностранца, который лишь попросил перевести его через дорогу.