Существует много редких тем, которыми мало кто занимается, а также новаторских направлений, которые пока что редко исследуются и только нащупывают проблемное поле и методы. Разве есть стороны жизни, которые наука может игнорировать, и разве плохи оригинальные подходы к популярным вопросам?
Мы сделали подборку из 8 относительно коротких (от 10 до 40 минут) русскоязычных видеолекций на не самые очевидные темы.
1. Виды и польза экскрементов
Экскременты изучает наука копрология. Никакого соблазнительного шок-контента и неподобающего туалетного юмора здесь не будет. Что естественно, то… естественно, а ещё довольно интересно. Ведь копролиты (фекальные ископаемые) давно умерших, а то и вымерших животных могут нам многое рассказать об их рационе, повадках и образе жизни, а также о климатической обстановке в ту или иную эпоху.Почему же тогда тема фекалий так сильно табуирована в обществе, вызывая даже у взрослых людей неловкие смешки? Евгений Киося рассуждает об экскрементах с позиций биологии, экологии и других наук.
2. Доказываем свою невиновность по-руссенорски
Пиджины создаются разными этническими группами, которые тесно контактируют друг с другом. Язык, о котором вы, возможно, никогда не слышали — руссенорск, или русско-норвежский пиджин. Это смешанный язык, который появился в конце XVIII века благодаря торговле русских и норвежцев. На руссенорском даже писались тексты — в начале ХХ века их собрал и издал норвежский лингвист Олаф Брок. Его современный коллега Александр Пиперски рассказывает в своей лекции о том, как поздороваться по-руссенорски («Драсви»), и как убедить соседа, что вы его не обворовали («Моя икке краломъ»).
3. У постели кто-то стоит, а у вас мышечная атония
Сонный паралич — ситуация, при которой мышцы остаются недвижными, как это бывает во сне, в то время как пробуждение уже наступило (или пока не пришло). В результате человек лежит в постели не в силах пошевелиться, и зачастую переживает пугающие галлюцинации, которые являются следствием промежуточного состояния между сном и явью.
Если вы слышите о сонном параличе впервые, это способ восполнить пробел в знаниях. Если же вы сталкиваетесь с такой проблемой, лекция поможет практическими советами: в последней трети выступления говорится о том, как предотвратить сонный паралич, и о способах прервать томительное состояние, если оно уже вами овладело.
4. Чем философские идеи отличаются от бредовых?
Вы уверены, что отличите исследование современного философа от бреда сумасшедшего? А если вы не ориентируетесь в проблемном поле, половина терминов вам непонятна, да и автор, ко всему прочему, использует оригинальный методологический аппарат? Впрочем, то же можно спросить, скажем, о физиках. Как мы вообще определяем, что человек бредит? Ведь бредовые высказывания людей с психическими расстройствами имеют свою внутреннюю логику, последовательность и связность.
Лекция рассказывает о понимании бреда в философии и психиатрии, о спорных ситуациях, критериях и границах.
5. Какие нормы есть у цифровой грамотности
Чем цифровые аборигены отличаются от цифровых иммигрантов — и другие вопросы эпохи победившей цифры.
Социальные сети — это место для развлечений или нечто большее? Сегодня социальные медиа связывают любого человека на планете с любым другим, и пользоваться этим тоже нужно уметь. По уверениям исследователей, человек новой эпохи должен обладать тремя типами навыков: владеть «железом», успешно взаимодействовать с программным обеспечением, которое даёт возможность работать с контентом, и обладать метанавыками (мышление, которое позволяет прогнозировать, придумывать и конструировать системы для собственной выгоды).
Эпоха цифровых технологий приносит новые проблемы, которые требуют междисциплинарного осмысления. Лекция рассказывает об основных принципах цифровой адаптации: как информационные технологии нас меняют?
6. Во что играть, если растёшь в каменном веке
Откуда на древних стоянках взялись орудия размером с палец?
О детях и подростках в классическую эпоху сегодня говорят всё чаще. А как вам история детства в более старые времена? Есть ли исследования об антропологических и социальных аспектах детского возраста и возрастных процессов у наших далёких предков? Был ли у австралопитеков подростковый возраст? Какие инициации, призванные ввести ребенка во взрослый мир, проходили наши палеолитические родственники? Были ли у них деревянные и каменные игрушки, с которыми можно было возиться у пещерного костра?
Рассказывает антрополог Станислав Дробышевский, автор книги «Достающее звено».
7. Руины как социологический феномен
Архитектор может осмыслять руины с точки зрения построения здания, которое по мере разрушения обнажает несущие конструкции, философ — через эстетику исчезновения. По мнению социолога Виктора Вахштайна, руина — ключ к понимаю архитектуры как таковой. С одной стороны, разрушающееся здание представляет собой недочёт, который должен быть исправлен восстановлением, с другой стороны — именно нехватка и эрозия (стен, архитектурных элементов, декора) заставляют нас эстетизировать руины.
Не зря романтики проводили столько времени, любуясь полуразрушенными античными постройками, а Колизей узнаваем и любим нами именно в полуразрушенном виде.
8. Почему не надо изучать медицину по сериалам
Медицинские сериалы хороши не только в качестве зрелища, которое может скрасить ваш вечер, но и как способ изучения репрезентации профессии в массовой культуре. Проще говоря, они помогают понять, как большинство представляет себе работу медиков. Однако насколько то, что мы привыкли видеть в «Клинике» и «Докторе Хаусе», соответствует реальной медицинской практике?
Можно ли измерить давление механическим тонометром, не прибегая к стетоскопу? Нужно ли при асистолии (остановка сердца) непременно делать дефибрилляцию? Как вышло, что любой сериальный врач — на все руки мастер? И сколько викодина нужно принять, чтобы всё это показалось нормальным? Рассказывает Алексей Водовозов, научный журналист и врач-терапевт.
