В октябре в петербургском пространстве Охта Lab стартовал проект «Старшее поколение: Young Old», посвящённый либерализации старения и тому, как меняется образ старости в современном мире. В лектории проекта уже обсудили, как выглядит процесс либерализации старения с точки зрения социальных исследований, а вскоре состоится лекция о городской архитектуре для людей старшего возраста.
Ребёнок в социуме — существо достаточно бесправное. Что делать, как себя вести и как поступать, ему объясняют взрослые. Сам ребёнок в ответ на многочисленные директивы и запреты может только сокрушаться: «Меня сначала закрыли, потом шарик не дали, ничего нельзя!».
Впоследствии, в пубертатном возрасте, мы доказываем (а иногда мучительно отвоёвываем у других) право на субъектность. В современном мире этот рубеж взросления отодвигается всё дальше. Многие молодые люди в плане взаимоотношений с семьёй и старшими членами общества сохраняют полуподростковый статус на протяжении всего обучения в университете, а то и после его окончания.
И вот, когда кошмар взросления позади, а все необходимые инициации пройдены, человек становится взрослым и в глазах социума, и по собственным ощущениям. Сегодня в развитых странах, как правило, этот момент наступает, когда человек перевалил за 20-летний рубеж, но ещё не достиг 30-летнего.
Но стоит нам только выбраться из бесправия юности, как с другой стороны жизни уже подступает другой период, когда наши желания ограничиваются снаружи, а возможности снижаются изнутри. Так период, когда мы считаемся самостоятельными и адекватными людьми, контролирующими свою жизнь, становится не так уж велик.
Читайте также:
Возрастная психология на всю жизньКазалось бы, это всего лишь числа, которые никак не могут влиять на нашу личность и отношения с другими людьми (к тому же, даже цифры смещаются — в рамках российского законодательства пенсионный возраст с каждым годом отодвигается на полгода). Однако «выход на пенсию» — событие, которое имеет большую символическую значимость, особенно в странах с социалистическим прошлым. Закон не запрещает продолжать работу и после достижения пенсионного возраста, и множество людей использует эту возможность. В то же время, существуют негласно принятые представления о том, чем «человеку на пенсии» следует заниматься, а также список понятий, с которыми ассоциируется пенсионер.
В России среди «тэгов старости» обязательно будут поездки на дачу, рассада, тележки в метро, пристрастие к домашней кухне, лавочка у дома, скандалы в почтовых отделениях, кроссворды в газетах и телевизор. Над этим в обществе принято подшучивать, но, в то же время, всерьёз предполагается, что пожилому человеку нужно «остепениться», обратиться к традиционным занятиям вроде садоводства, слушать музыку и читать книги времён своей молодости, смотреть старые фильмы и рассказывать внукам истории из прошлого.
При этом пожилым людям (опять же, по негласному социальному договору) часто отказывают во множестве важных вещей: в новых хобби, широте интересов, знакомствах и дружбе, романтике и сексуальности, в переменах, общении и веселье; вообще в нетипичном поведении, которое не укладывается в представления о старчестве.
Не за горами и тот момент, когда на пенсию выйдут представители поколения Х, а за ними наступит очередь миллениалов. Очевидно, что пенсионный контекст должен претерпевать изменения. Меняя отношение к старости уже сегодня, мы можем повлиять не только на положение нынешних пожилых людей, но и на то, каким будет образ старости через 20, 30, 50 лет. И эта проблема касается всех, кто не планирует умереть молодым.
Два образа пожилого человека
Хотя в последние десятилетия в обществе произошли существенные изменения, образ пожилого человека до сих пор определяют две идеи, идущие из древних времён. Несмотря на взаимную противоречивость этих идей, они успешно сосуществуют, создавая образ-оксюморон.
1. «спросим у старейшины!»
Традиционно старики выступали в роли носителей моральных и социальных ценностей, а также практических навыков. В этом смысле пожилые люди должны выполнять роль общественных патриархов, на которых равняются остальные. В традиционной модели общества это фигуры, которые контролируют, чтобы все остальные не отлынивали от своих социальных ролей и вели себя прилично. Поэтому, хотите вы или нет, если вы пожилой человек, общество назначает вам роль старейшины-надсмотрщика. Даже если вы хотите встать и убежать или устроить для всех вечеринку.
В дописьменные времена человеческий мозг не мог вместить всех знаний. Уважением пользовались те, кто мог делиться информацией о том, где пролегают тропы животных, как изготовлять те или иные орудия; впоследствии, с формированием оседлого образа жизни — как выращивать растительные культуры, заботиться о домашних животных. Старики были и книгой, и интернетом. Так сформировалось мнение, что пожилой человек — хранитель опыта и мудрости.
Однако в индустриальном мире значение стариков стало уменьшаться, а в постиндустриальном — и вовсе больше нет нужды в том, чтобы носителем информации был человек. Принципы информационного оборота и хранения изменились. И это одна из причин, почему старость требует переосмысления.
2. «стар да мал — дважды глуп»
Существует много свидетельств антропологов и археологов о том, что в первобытных обществах стариков хоронили заживо или ещё каким-то образом избавлялись от них, когда в племени не нужны были лишние рты. Главная значимость — практическая, важны те члены общества, которые могут держать оружие и орудия труда, участвовать в охоте и собирательстве. Отсюда идёт представление о старике как обузе, или — в более либеральном варианте — как о «выжившем из ума», этаком капризном слабоумном.
Сегодня мы не относим бабушек в лес к крокодилам, однако создаём для них изолированные пространства, где те могут доживать свои дни, не мешая всем остальным. Там стариков, как немощных и слабых людей, во многом лишают самостоятельности, отказывая им в личном волеизъявлении так же, как в ней отказывают детям.
Человек может иметь какой угодно опыт, интеллект и набор успехов, однако если он пожилой, он рискует столкнуться с дискриминацией, снисхождением или с тем, что другие люди попытаются говорить за него. Для этого не обязательно страдать от деградации когнитивных функций, достаточно просто выглядеть на свой возраст.
Кстати, по оценкам ВОЗ, доля общего населения в возрасте 60 лет и старше с деменцией составляет от 5 до 8 человек на каждые 100 человек.
Почему у старости плохой имидж
Сегодня всё чаще говорят о «социализации пожилых людей» — сам этот термин даёт понять, что пожилые во многом исключены из жизни общества. По факту всякий человек пожилого возраста оказывается под угрозой социальной гибели, которая может на много лет предварять физическую смерть.
Учёные-футурологи рисуют картины городов для стариков, где обременительная обязанность заботы о пожилых переложена на роботов-сиделок (о таком сценарии рассказывается в книге Джона Маркоффа «Homo Roboticus? Люди и машины в поисках взаимопонимания»).
«Удаление в резервацию» долгое время уже успешно существует — в мире моды, рекламы и кино. Медиа, где даже юных моделей ретушируют так, чтобы не оставалось естественных морщинок, долгое время игнорировали пожилых. Только в последние 2-3 года наметился сдвиг, и то в высокой моде. Что до простых потребительских товаров, то пожилых людей почти невозможно увидеть в рекламе, если это не фиксаторы для зубных протезов, «волшебные мази сибирской целительницы» или «сметана, как у бабушки».
При этом эротические или романтические сцены с участием пожилых людей практически табуированы. Предполагается, что люди, у которых есть седина и морщины, уже не могут служить предметом влечения или эстетического любования.
Изменения в этой области медленно, но происходят. Например, Джессика Лэнг пережила взлёт карьеры, сыграв эффектных пожилых красавиц в сериалах Райана Мёрфи «Американская история ужасов» и «Вражда», а в одном из эпизодов футуристического сериала 2017 года «Электрические сны Филипа Дика» 73-хлетняя Джеральдина Чаплин появилась в роли романтичной мечтательницы, которая мечтает увидеть Землю, где никогда не была. Впрочем, сцены, в которых пожилые люди не стесняются выглядеть сексуальными, романтичными, наивными и влюбленными, всё ещё воспринимаются неоднозначно.
Чтобы понять, почему нас так отталкивает старость, почему общество неосознанно смещает её в зону невидимости, нужно посмотреть своим страхам в лицо. Что смущает общество в пожилых людях, чем нас пугает собственная старость?
Читайте также:
Наука о смертиГлубоко прошитый в подкорке страх угасания и смерти. В некоторых случаях эти инстинктивные опасения так велики, что диктуют молодым людям отторжение к пожилым и страх по отношению к собственной старости. Часто именно неосознанная тревожность заставляет людей старшего поколения ругать молодёжь, навязывать ей свои представления и жаловаться на «нынешние времена»: это отчаянное стремление людей заявить о себе, дать понять, что они ещё сохраняют субъектность. Победить смерть никому не под силу, но осознание и проработка страхов делают нас сильнее, чем политика отрицания и замалчивания.
Страх одиночества. Старость часто ассоциируется с ситуацией, когда друзья-ровесники уходят из жизни, а дети и внуки редко приезжают на выходные. Ритм жизни пожилого человека действительно меняется. Однако возможность завязывать новые социальные связи никуда не исчезает, а современные технологии дают возможность поддерживать контакт с другими людьми.
Сексуальные табу. Можно предположить, что рождение больных детей привело к формированию запрета на сексуальные контакты с или между пожилыми людьми. К счастью, сегодня здоровые дети рождаются у матерей после 50 и более лет. Не говоря уже о том, что деторождение — далеко не единственный повод для того, чтобы проявлять влечение и выражать свои чувства к близким людям.
«Культ молодости». Чувство вины за собственный возраст насаждается в медиа через культ гладкой кожи и советы по закрашиванию седины. Проблема во многом имеет гендерный характер — женщин за морщины стыдят куда больше. Главное, что можно с этим сделать — начать с самого себя и стремиться видеть красоту в разных образах телесности. В конце концов, смотреть на вещи под новым углом куда интереснее, чем довольствоваться привычной оптикой.
Стратегии старости
городская среда и общение
Рассуждая о том, как именно интегрировать пожилых людей в общественную жизнь и способствовать их социализации и благополучию, социологи и урбанисты часто предлагают концепцию создания комфортных пространств. Речь идёт не только о том, чтобы добавить пандусов и лифтов, а также адаптировать городскую навигацию для нужд людей с ослабленным зрением и слухом, но и о том, чтобы создать такие места, в которых пожилым людям будет комфортно психологически. Плюсы такой стратегии на первый взгляд очевидны, однако у неё есть существенный минус — геттоизация пожилых. Вряд ли резкое разделение пойдёт пользу имиджу старости, разве что окружит её новыми предрассудками.
Альтернатива — создание смешанного общества, в котором могут сосуществовать и пожилые, и молодые (которые, кстати, тоже могут иметь особые потребности по самым разным причинам). С гуманистической точки зрения очевидно, что различия между людьми куда глубже и серьёзнее возрастных. Куда большую роль играют образ жизни, потребности и увлечения. Предполагать, что двум пожилым людям будет комфортнее вместе — такое же грубое упрощение, как считать, будто вместе будет интересно двум женщинам, рыжим или людям высокого роста.
«успешное старение»
Сегодня всё чаще говорят о подходе, который называется «успешное старение». Он опирается на достижения геронтологии, медицины и социальных наук (мы полагаем, что в этот список следует также добавить когнитивные науки), и на основании этого предполагает, что старость может быть не таким мрачным периодом жизни, как учит нас предшествующая культура.
С точки зрения Дж. Роуи и Н. Кана, диабет и остеопороз, которые традиционно считали старческими болезнями, часто ошибочно приписываются исключительно пациентам старшего возраста.
Исследователи сформулировали несколько целей, к которым следует стремиться, чтобы «стареть успешно»: это низкая вероятность болезней или инвалидности, возможность учиться новому и сохранять физическую активность и участие в общественной жизни. Если общество направит усилия на то, чтобы помочь пожилым людям достигать этих целей, а те, в свою очередь, осознают все эти потребности как неотчуждаемое право и будут к ним стремиться, качество их жизни и имидж старости существенно улучшатся, утверждают авторы.
Психолог Роберт Хевигхерст предлагает говорить о старости не только с позиций утраты, но и с позиций приобретения. Ключевым моментом здесь становится понимание пожилого возраста как части как непрерывного развития и прогресса, пусть и на других основаниях. С годами человек может стать не только более зажатым и косным, как это часто происходит, но и более спокойным, раскрепощённым и внутренне гармоничным. Когда социальное давление снижается, а непрерывная гонка достижений замедляется, можно, наконец, позволить себе быть самим собой.
Не только достойно, но и весело
Российским пенсионерам редко доступна возможность открыть стартап или завести хобби, которое требует вложений. Многие возможности отсечены проблемами со здоровьем и реальными противопоказаниями — человек с больными коленями не пойдёт на долгую пешую экскурсию или на благотворительный забег, а тому, кто плохо видит, трудно сидеть за компьютером.
Однако существуют и менее очевидные проблемы — психологические, продиктованные общественным отношением. Парадокс в том, что пожилые люди часто сами отказываются от интересных для них занятий, даже когда те вполне им по силам и по средствам. Мотивации такие: «Это не принято, никто моего возраста таким не занимается», «Ну куда мне, я буду там самый старый», «Мне будет неловко». И речь идёт не о походе на рэйв-фестиваль или восхождении на гору, а о вполне обычных делах: недолгие экскурсии, концерты с сидячими местами, выставки, лекции и семинары.
Кажется, что пожилые люди просто стесняются развлекаться и открывать новые горизонты. Социальный смысл таких проектов, как тот, что запущен в Охта Lab, состоит в том, чтобы взглянуть на пожилой возраст с точки зрения возможностей, а не ограничений.
