Читайте также:
Извинительная терапия: зачем просить прощения?Представьте: вы сидите перед телевизором и смотрите фильм о природе: солнце пылает над саванной, стадо зебр в два миллиона голов мигрирует по Восточной Африке вслед за дождями. Их путь лежит туда, где трава зеленее. И вот они уже почти добрались до поля с сочной и питательной травой, но на их беду путь к полю преграждает река, которая к тому же полна крокодилов, а те не прочь отведать зебрятинки.
Типичный сюжет National Geographic: на спасение всей зебриной толпе, в замешательстве остановившейся перед опасной рекой, откуда-то из середины стада выбегает старый зверь, расталкивая своих собратьев, выходит к берегу реки и жертвенно бросается аккурат в пасть крокодилам. Остальные могут пересечь реку чуть дальше, почти не рискуя быть съеденными.
Но почему этот зверь бросился в реку? Есть объяснение, превратившееся в своего рода эволюционную легенду: все животные, включая людей, совершают поступки на благо всего вида. Эта идея получила распространение в начале 60-х годов XX века не без вклада британского зоолога Винн-Эдвардса, говорившего о групповом отборе и действиях на благо группы.
Но на дворе уже XXI век, наука ушла вперёд, поэтому стоит разобраться, насколько правдиво подобное объяснение.
Современные биология и генетика исключают поведение на благо вида и доказывают, что животные совершают поступки для передачи максимального числа своих генов. Просто иногда такие поступки действительно могут выглядеть как поведение на благо вида из-за определенных нюансов, однако это лишь иллюзия.
Так что же с той зеброй?
Если наблюдать за стадом зебр достаточно долго, изучив их поближе (а не три минуты, что показывают в фильмах), можно заметить следующее: старый зверь никого не расталкивал и не выбегал к берегу, его просто выпихивали вперед. Он не жертвовал собой на благо вида, и вообще ему вся эта затея пришлась не по душе. Однако он был стар и слаб, поэтому выбор, кого можно скормить крокодилам, пал именно на него... Зачем рисковать сильным особям, которые могут передать много своих генов и обеспечить качественное продолжение рода, если есть особи слабые, которые наверняка и так погибнут при переправе? Пусть старые и слабые бегут первыми, навстречу оголодавшим рептилиям. Это естественный отбор в действии.
Но всё было бы слишком просто, если бы наше поведение подчинялось лишь законам естественного отбора. Чтобы понять, почему с биологической точки зрения никакого альтруизма на самом деле нет, а есть желание размножаться с максимальной передачей своих генов, стоит рассмотреть ещё два вида отбора, которые к тому же могут вступать в конфликт друг с другом.
Индивидуальный отбор
Читайте также:
Как противостоять соблазнам?Как бы абсурдно это ни звучало для людей, не сильно углублявшихся в научные труды биологов, факт подтверждён научно: все наши социальные отношения, наше поведение — лишь эпифеномен (своеобразный «побочный эффект»)на пути к передаче копий своих генов следующему поколению. И вот он, индивидуальный отбор: некоторые поступки индивида должны регулировать передачу копий его генов. Тот самый «эгоистичный ген», о котором писал всем известный Ричард Докинз — это аспект индивидуального отбора. Иногда наиболее простым и прямым способом передать свои гены и является размножение.
половой отбор
Яркие перья или окраска чешуи вряд ли помогут особи спрятаться от хищника. Зато они помогут привлечь самку или самца, чтобы... Правильно, передать свои гены.
Из-за естественного отбора, скажем, у лосей, появляются более длинные рога, которые позволят этим животным победить в схватке с хищником или с конкурентом. Но вот то, что эти рога могут иметь красивые узоры и прожилки, которые по непонятным причинам так нравятся самкам — это уже отбор половой. Здесь возникает конфликт двух видов отбора: признак, которые предпочтителен для самок, получает большее распространение и наследуется, но далеко не всегда этот признак поможет особи выжить и не попасться хищнику на обед.
Почему мы помогаем родственникам?
Читайте также:
Научные видео со здоровой дозой юмораЯсно, что чем ближе родственник, тем больше общих генов мы имеем. Однояйцевые близнецы совпадают на 100%, родные братья и сестры — на 50%, а двоюродные — на 25. Если у вас есть однояйцевый близнец, то по числу генов, которые вы сможете передать, вы с ним одинаковы. Вы можете передать свои гены, или же уступить своему брату, расхваливая его, чтобы репродуктивный успех был больше. Ведь какая разница, кто из вас будет размножаться, если набор генов одинаков?
Английский биолог Джон Холдейн объяснил суть такого подхода одной фразой: «Я готов пожертвовать собой ради двух братьев или восьми кузенов». Это чистая математика родственного отбора: если родство братьев — 1/2, а родство кузенов — 1/8, то два брата имеют столько же генов Холдейна, сколько имеют и восемь его кузенов.
Но если отойти от математики и упростить всё до бытовых ситуаций, то именно репродуктивный успех диктует поведение во многих ситуациях: например, самка спасает четырёх своих детёнышей, жертвуя собой. Есть ли тут место альтруизму в привычном нам понимании? Нет, эта самка просто увеличивает шансы оставить свои гены в следующем поколении, ведь их число удвоится, если удастся спасти детей.
Наше социальное поведение, когда, скажем, родные представляют нас в лучшем свете кажущейся им идеальной пассии, тоже объяснимо с позиций родственного отбора.
Дилемма заключенного
Читайте также:
Без меня обойдусь, или о выученной беспомощности«Отбор — это, конечно, здорово, но при чём здесь теория игр, о которой было упомянуто выше?» — скажете вы.
Дело в том, что далеко не всегда выгодно быть эгоистом: есть ситуации, когда необходимо взаимовыгодное сотрудничество. Хорошо иллюстрирует выгоду такого решения дилемма заключенного — концепция, относящаяся к теории игр.
Вообразим себе ситуацию, когда два сообщника пойманы и не могут общаться между собой. Перед ними встает дилемма, подразумевающая два варианта поведения:
Сохранять молчание и не выдавать сообщника и получить меньший срок в том случае, если сообщник также будет молчать (а я напоминаю, что в большинстве законодательств за преступление, совершённое в сговоре, дают срок больше, чем за преступление, совершённое в одиночку);
Признаться в совершении преступления. Тут уже возможно три варианта: первый сообщник может сдать второго и выйти на волю; второй может сдать первого и выйти на волю; оба могут обвинить друг друга и тогда обоим уже мало не покажется.
Совсем не обязательно попадать в тюрьму, чтобы проверить на себе эффективность того или иного решения дилеммы заключенного. С необходимостью выбора определенной стратегии сотрудничества мы можем столкнуться в повседневной жизни, подписывая договоры или налаживая рабочие отношения с новыми партнерами.
Оптимальная стратегия поведения была предложена Робертом Аксельродом в труде «Эволюция кооперации». Этот американский политолог устроил настоящие соревнования по игре в Дилемму заключенного, предложив испытуемым снова и снова проходить игру с учётом ошибок и побед.
То, к чему он пришел в итоге, потрясло всех: он смоделировал эволюцию перехода от эгоизма к альтруизму. Иными словами, выгодными оказались стратегии, которые изначально не были полностью выгодны только одному индивиду, а учитывали интересы других. Как можно заметить, целью являлось вовсе не самоотречение во благо других, а, напротив, собственная выгода. Но чтобы эту выгоду получить, необходимо выбрать успешную стратегию поведения, и поведение в таком случае будет выглядеть со стороны как альтруистическое.
Какую же стратегию выбрать?
Читайте также:
Эффект фиксации: как незавершённые дела нас парализуютЕсли уж биологически обоснованного альтруизма в привычном нам понимании жертвенности и благородства просто нет, стоит подумать: какую же стратегию стоит выбрать, чтобы и самому не попасть впросак, и других не обидеть?
Множество людей разрабатывало наиболее успешную, на их взгляд, стратегию, руководствуясь то лунными циклами, то теорией вероятности. В итоге оптимальную стратегию нашел Аксельрод при помощи компьютера, на котором и проводилась игра в дилемму заключенного. Что же он получил?
Во-первых, нужно идти на сотрудничество и не нужно пытаться предать оппонента, если только он не сделает этого сам.
Во-вторых, если оппонент устроил вам пакость, необходимо отплатить ему тем же. Если оппонент возвращается к сотрудничеству, то и вы отвечаете ему тем же. В таком случае оппонент поймет, что за каждой его пакостью будет следовать ответная пакость, а сотрудничество налаживается.
Такая стратегия активно используется компаниями и фирмами, и имеет особый успех в переговорах. Может, и нам не стоит пренебрегать знанием о ней?
