На жизнь зарабатывает программированием, а свои разработки в сфере прикладного научного софта ведёт на чистом энтузиазме. На его открытые научные веб-проекты в области палеонтологических исследований, которые он разрабатывает в одиночку и совершенно безвозмездно, мы наткнулись случайно. Так счастливая случайность позволила нам узнать, чем на самом деле занимаются палеонтологи, а Эдуарду — высказаться о печальном состоянии отечественной науки.
Фундаментальная наука — это Кантовская «вещь в себе»
На самом деле палеонтология — очень специфичная дисциплина, находящаяся на стыке двух крупных разделов человеческого знания — биологии и геологии. Палеонтология дала очень многое не только для понимания эволюции органического мира, но и стала основой для такого направления, как стратиграфия — науки об относительном возрасте осадочных слоёв земной коры. Разделение на эры, периоды, эпохи, века и т.д. было осуществлено благодаря палеонтологическим исследованиям: выявлении закономерностей и этапов изменения органического мира...
Стратиграфия, в свою очередь, на протяжении почти всего XX столетия была главной помощницей нефтяной геологии. Корреляция одновозрастных толщ помогала определять возраст отложений в скважинах, коррелировать их с аналогичными по ископаемой фауне и флоре отложениями, тем самым прогнозировать наличие или отсутствие нефти в изучаемом регионе. Палеонтология была главным инструментом геологической съемки, которая масштабно проходила в СССР в 30-80-е годы прошлого столетия. Все геологические карты, на которых присутствуют осадочные отложения, естественно, были созданы благодаря определениям и корреляции по ископаемым организмам. А геологические карты тогда, да и сейчас, были стратегическим материалом: по ним осуществлялся поиск полезных ископаемых, необходимых для промышленности.
В последние два десятилетия всё изменилось кардинально. Геологическая съемка со времен перестройки больше не проводится — дело это затратное и считающееся более не нужным, нефтяная промышленность обходится без палеонтологии — на смену корреляции слоёв палеонтологическим методом пришла геофизика, которая прекрасно справляется с задачей. Сейчас даже в крупных нефтяных компаниях палеонтолог-стратиграф — это более чем редкость.
Она осталась как фундаментальная наука, которая ещё должна ответить нам на ряд важных вопросов — о происхождения жизни, до конца понять принципы эволюции, закрыть «белые пятна» палеонтологической летописи, более дробно разбить историю развития Земли и многое другое.
Ну что тут рассказывать, для «эффективного менеджмента» палеонтология — это как Кантовская «вещь в себе». Её никуда не применить, денег с неё толком не получить. Она просто есть.
Палеонтологию никуда не применить, денег с неё толком не получить. Она просто есть.
Источник: Википедия
Мы не можем толком представить картину развития органического мира хотя бы на 50%
Палеонтология, геология и биология имеют дела с материалом, сложность которого более высокого порядка, чем, скажем изучение структур кристаллических решеток. Я ни в коем случае не наговариваю на геохимию или кристаллографию, а имею в виду то, что математически описать какое-либо поведение или свойства объектов изучения этих трёх наук крайне сложно. Химия или физика давным-давно, ещё со времен Лавуазье или Ньютона, перешли из накопительного этапа в аналитический. Палеонтология пока не переступила этот рубеж из-за сложности восприятия целостности картины.
Как будто гигантское полотно истории жизни кто-то разбросал, часть сжёг, часть утопил, а нам оставил небольшие подсказки. Решение именно этой проблемы (переход к аналитическому этапу), на мой взгляд, является очень важной задачей в палеонтологии будущего. Именно подключение математического аппарата.
Понимаете, если говорить честно, палеонтология — очень субъективная наука. Очень. Есть такая шутка: два геолога — три мнения. Тут то же самое.
Например, палеонтологические описания видов или других таксонов. Они субъективны на 99%. Исследователь видит находку определенным образом, как-то её определяет или выделяет новый таксон, а потом другой исследователь смотрит на ту же находку, переопределяет, переописывает, относит к другому таксону и т.д. Переопределение идёт постоянно. Поэтому все палеонтологические описания оснащаются такой рубрикой как синонимика, где списком приводится названия описанных когда-либо таксонов, которые новый автор относит к описываемому. Понимаете, насколько всё это субъективно? Нет никакой унификации. Если любое исследование по физике, опубликованное в журнале, можно повторить и верифицировать, то в палеонтологии в лучшем случае мы ориентируемся на фото в статье.
Это советская школа, которая существовала в изоляции в течении десятилетий и очень настороженно воспринимает новые веяния в мировой науке. Например, есть такая интересная дисциплина — кладистика. Для палеонтологии она представляет собой интересный инструмент математического определения морфологической разницы между таксонами, построения кладограмм, а по ним уже филогенетических схем (кто от кого произошел). Интересный инструмент. Сейчас почти каждая вторая статья по палеонтологии в Европе или США оснащается кладограммой. У нас, напротив, исследователи отвергают эту концепцию, боятся её, что ли. Всему виной советский консверватизм, который никак не изживёт себя в умах отечественных исследователей.
Палеонтология как увлекательный аттракцион
Престозух и тарбозавр в экспозиции палеонтологического музея им. Орлова
Источник: paleo.ru
Палеонтология несёт в себе достаточно большой потенциал в качестве рекреационного ресурса. В мире, да и в России, существует достаточно большое коммьюнити любителей палеонтологии и коллекционеров окаменелостей. Да что тут говорить, все дети любят динозавров. Например, наш Палеонтологический музей им. Ю. А. Орлова в Москве — он же потрясающий, один из лучших в мире, посетителей там тьма. Или, например, один мой знакомый коллега работает в Ундоровском палеонтологическом музее, так он рассказывает, что люди приезжают постоянно, хотя музей расположен за городом. Посмотреть, сфотографироваться. Это интересно, необычно. Как кунсткамера. Поэтому палеонтологии, чтобы выжить в условиях безумной рыночной экономики, необходима большая популяризация.
Но у нас опять-таки с этим сложно. В Германии есть такая практика: если в каком-то, скажем, карьере, встречаются интересные окаменелости, рядом строят музейчик.
О научном энтузиазме и проекте PalBio.ru
Естественно, пренебрежительное отношение государства к финансированию подобных дисциплин провоцирует переезд специалистов из нашей страны в более комфортные условия, провоцируют и то, что специалисты вроде меня не могут больше работать по специальности. Провоцируют угасание энтузиазма. Грантовая система в России только приживается, и то пока чужда консервативному советскому и постсоветскому человеку. Это больше похоже на лотерею: выиграешь грант — живёшь и работаешь, не выиграешь — тоже живёшь, тоже работаешь, но хуже. Я не вижу смысла рассказывать о том, что финансирование урезали, что многие гранты убрали и прочие ужасы нашего городка, лучше я перейду к тому, что держится на энтузиазме. А палеонтология в России держится исключительно на нём. Абсолютно и на все 100%.
Сектор программного обеспечения для палеонтологических исследований не просто не занят, он практически пуст.
Источник: palbio.ru
Свой проект я задумывал очень давно, но, как правило, либо не хватало времени, либо я не доводил саму работу до логического конца из-за той же нехватки времени. Сектор программного обеспечения для палеонтологических исследований не просто не занят, он практически пуст. Все более-менее известные программы такой узкой направленности, которые можно получить в открытом доступе (платно или бесплатно), можно по пальцам пересчитать. Мне хочется сделать что-то полезное для исследований в области моих научных интересов.
Сайт palbio.ru на самом деле ещё ребенок — ему всего 2 недели. Планы у начинателей любого дела, как правило, наполеоновские, и я не исключение. Я разместил на сайте бета-версию интерактивной многопользовательской карты мира, где каждый желающий может поставить точку с находкой. Тут есть желание убить трёх зайцев — попытаться собрать крупную базу палеонтологических данных для последующего анализа, написать технологичный инструмент для своих научных проектов, объединить людей, увлекающихся палеонтологией, и специалистов.
На сайте запущена бета-версия интерактивной многопользовательской карты.
Источник: palbio.ru/
Другой проект, пока ещё не опубликованный, представляет собой новую технологию отображения 3D-объектов непосредственно в браузере. В качестве примеров берутся ископаемые животные. Эта технология, например, позволит быстро и качественно создать виртуальную кроссбраузерную версию музея, быстрый интерактив к экспонатам. Причём не только палеонтологическим.
Или вот я написал небольшой скрипт для создания тестов. В качестве примера составил тест по палеонтологии. Уже через несколько дней им заинтересовался педагог из детского центра. Теперь в обучение детей их центра входит проверка на движке тестирования, созданного мной. Мне очень приятно, что моим продуктом пользуются.
Задачи самого проекта — это всё-таки реализация и доработка моих или общих идей в программном обеспечении палеонтологии. Например, программу RAUPOLOGY я писал для коллеги-специалиста из лаборатории высших моллюсков ПИН РАН.
Это очень узкоспециализированный софт, которым, может, будут пользоваться 3-10 человек в мире. Это как некоторые преподаватели говорили в Университете: один студент пришел — уже аудитория есть.
В любом случае это всё существует на моем энтузиазме. Говорить о какой-то монетизации бессмысленно, и она не предусмотрена никак в этом проекте. Только если кто-то заинтересуется моими технологиями, а точнее, реализацией чего-то подобного. Пока мои проекты — это реализация моих научных замыслов, так сказать. Впереди есть ещё ряд важных проектов, которые будут полезны исследователям. Проблема в том, что я один и, естественно, очень тяжело справляюсь со всем этим массивом программирования, воплощения идей и прочего.
Как раз-таки из-за неблагоприятных финансовых обстоятельств, связанных с оплатой сотрудников моей специальности, мне пришлось (надеюсь, временно) официально уйти из науки — уволиться из МГУ — и работать программистом в коммерческом секторе. Поэтому всеми проектами я могу заниматься только в нерабочее время. Которого крайне мало.
Об открытости научных данных
Касаемо открытости научных данных. Как ни странно, дела с этим в России обстоят получше, чем в Европе или Штатах. У нас просто меньше следят за утечкой статей и пиратством. Безусловно, я за полную открытость научных данных. Иначе все это превращается в какой-то рынок. Купил статью — есть данные, не купил — нет. Это не наука.
У нас катастрофически не хватает онлайн-библиотек. Все их можно тоже пересчитать по пальцам. Вот мои очень хорошие знакомые-коллеги создали крупнейший в мире портал по изучению юрской системы и выложили в открытом доступе тысячи отсканированных ими самими статей. Гигантский и сверхполезный труд. Тоже держащийся на энтузиазме.
О проблемах фундаментальной науки и палеонтологии в частности в современном мире
«Эффективные менеджеры», которые преобразуют Академические институты, давно посчитали прибыльность от подобных дисциплин и пришли к выводу, что они не только не прибыльны в ближайшем будущем, но и убыточны.
Источник: pixabay
Если говорить сверхкратко — всё, мягко говоря, не очень. Если развернуто — то мне видится и ощущается следующая картина.
Фундаментальная наука столь узкого плана, которая не имеет выходов в прикладные области, постепенно умирает. «Эффективные менеджеры», которые преобразуют Академические институты (и не только у нас, прошу заметить: например, не так давно в Чехии прошла схожая реформа Чешской Академии Наук, только там шума меньше) давно посчитали прибыльность от подобных дисциплин и пришли к выводу, что они не только не прибыльны в ближайшем будущем, но и убыточны.
