Зачем Ньютон сварил часы, или вход в «поток»

О рассеянности мыслителей и учёных рассказывают множество правдоподобных и неправдоподобных историй. Например, Ньютона однажды обнаружили на кухне перед кастрюлей, в которой варились часы, в то время как сам Ньютон разглядывал зажатое в кулаке куриное яйцо. Когда к Архимеду явился солдат, чтобы привести того к императору, учёный был настолько погружён в расчёты, что не отреагировал на похлопывание по плечу. Солдат расценил это как неповиновение, разгневался и убил философа. 

Они могут немало рассказать нам о том, что значит полностью погрузиться в состояние потока. Несмотря на неприятные последствия — вроде испорченных часов или разгневанных солдат — само это состояние настолько позитивно, что именно его многие психологи называют главным условием счастья и самодостаточной целью человеческой жизни.

Вряд ли кто-то захочет подражать Сократу, который однажды целые сутки простоял на одном месте, погружённый в глубокие размышления. Некоторые даже назовут такое поведение близким к патологии — чем-то вроде кататонического припадка или каталепсии, когда человек застывает в одной позе и абсолютно не реагирует на внешние раздражители. Большинству из нас трудно сосредоточиться на одном деле хотя бы на десять минут. Но мы очень хорошо понимаем, как велика ценность концентрации.

Описывая состояние потока, психолог Михай Чиксентмихайи выделяет в нём четыре основных признака:

Чтобы войти в это состояние, необязательно делать что-то из ряда вон выходящее (взбираться на Эверест или участвовать в спринтерском забеге). Достаточно просто сконцентрироваться на текущем моменте и отдаться тому делу, которое тебя увлекает. Это может быть прогулка с собакой или нарезка овощей для салата, так же как и размышления о свободе воли и трансцендентальном единстве апперцепции. Главное — состояние полного внутреннего сосредоточения. 

В состоянии потока вы не испытываете сильных эмоций — разве что удовлетворённость в сочетании с лёгким любопытством. Дело в том, что эмоции могли бы отвлечь внимание в сторону от текущего момента. Обычно так и происходит: мы пытаемся сосредоточиться, но мимолётная мысль вызывает целый каскад образов и переживаний, о сущности которых мы не отдаём себе отчёта. Когда сосредоточенность возвращается, мы уже думаем о чём-то совершенно другом. Мы ведём себя как тот посетитель «Википедии», который со страницы о реконструкции праиндоевропейского языка каким-то образом оказываешься на странице, посвященной тепличному выращиванию огурцов.

Развитые техники концентрации внимания существовали во множестве эпох и культурных традиций. Именно эти техники исследователи называют ядром «духовности», отличая её от организованной религии. Некоторые из этих традиций сегодня переживают настоящее возрождение. 

Восточная медитация стремительно распространилась в XX веке по всему миру. Сегодня она занимает достойное место в арсенале бизнес-коучей, менеджменте крупных международных компаний и постепенно проникает даже в школьные программы. Античный стоицизм трансформировался в когнитивно-бихевиоральную терапию и получил заметные отголоски в жанре литературы self-help. Многие другие традиции были слишком привязаны к локальному контексту, чтобы получить популярность в нашем пост-постмодернистском мире. Мы можем себе представить бизнесмена, который использует перерыв на кофе для погружения в буддистскую випассану. Но тот же бизнесмен вряд ли станет твердить про себя молитву-мантру православного исихазма («Господи, Иисусе Христе, помилуй меня грешного»).

В чём суть этих техник сосредоточения? Почти все современные психологи сходятся в том, что в нашей психике работают две взаимно пересекающихся системы. Первая система отвечает за сознательные процессы, требует значительных затрат энергии и то и дело даёт сбой. Она может считаться, в целом, очень недавним и хрупким приобретением эволюции. Но именно эту часть своей психики мы склонны отождествлять с сознанием и собственным «я». Вторая система работает непрерывно, оперирует огромным объёмом данных, образов и впечатлений, решает наши проблемы и незаметно управляет нашим сознательным «я», когда оно этого не видит. 

В последние годы психологи и специалисты по нейронаукам посвятили немало времени, труда и аппаратов (ф)МРТ на исследование потоковых состояний. Если мы ничем не заняты, наши мысли, как правило, блуждают с одного объекта на другой. Учёные обнаружили обширную нейронную сеть, которая ответственна за это состояние — это так называемая «сеть пассивного режима работы мозга» (default mode network), которая захватывает часть префронтальной коры и простирается далеко за её пределы.

Если присоединить буддистского монаха к аппарату (ф)МРТ и попросить его начать медитацию, мы увидим, как эта сеть постепенно гаснет и ослабевает, в то время как активируются совершенно другие связи и соединения. В медитации, как и в состоянии потока, сознательная и бессознательная деятельность интегрируются. Но концентрация нам нужна не просто для того, чтобы мы могли сидеть и ни о чём не думать. Концентрация — это неотъемлемая составляющая творческого процесса. Именно поэтому учёные, мыслители и художники, которые со стороны кажутся рассеянными, на самом деле обладают очень развитыми способностями к сосредоточению внимания. 

Немецкий философ Томас Метцингер, синтезировавший огромное количество данных о нейронауке в своей книге «Наука о мозге и миф о своём Я», пишет:

Под «высоким уровнем психической автономии» он имеет в виду именно согласие бессознательных психических процессов с сознательными. Когда бессознательное выходит наружу, мы вовсе не начинаем убивать друг друга, как этого боялся дедушка Фрейд. Мы начинаем лучше понимать себя и друг друга, лучше себя чувствовать и лучше себя контролировать. Секрет в том, чтобы объединить достоинства первой системы мозга — быстрой и бессознательной — с достоинствами второй — сознательной и ограниченной по скорости и охвату.

Именно об этом говорил Сократ, когда призывал афинян познать самих себя. По его мнению, ни один человек не грешит по своей воле. Чтобы сделать людей добродетельными, нужно научить их сознательности и самоконтролю. Такая форма умственного самоконтроля хороша не только тем, что она повышает качество нашей жизни. Она хороша ещё и тем, что позволяет нам рационально мыслить, заниматься творчеством и принимать верные этические решения. 

То, что нас ожидает в будущем, Метцингер назвал «революцией сознания». Мы всё ближе подбираемся к раскрытию природы психических процессов. Некоторые из них мы научились модулировать искусственно — с помощью психоделиков, фармакологии, нейроимплантантов, магнитных полей или виртуальной реальности. В этом будущем нам понадобятся новые способы сохранять свою психическую автономию. И древние духовные традиции в этом могут помочь не меньше, чем новейшие научные данные.