Главный парадокс счастья всем известен. Если ты будешь изо всех сил «стараться» быть счастливым, у тебя ничего не получится. Как говорит Натаниэль Готорн, «Счастье — это бабочка. Если её преследовать, она всегда будет ускользать, но если сесть и не двигаться, она может сама опуститься на тебя». Но если просто сидеть сложа руки, бабочка может и не прилететь. Можно ли стараться, не прилагая лишних усилий? Как приманить бабочку, но не вспугнуть её?
В китайской традиции тысячелетиями пытались решить этот парадокс. Наше естественные склонности ведут к порокам и злоупотреблениям, считают конфуцианцы. Они нуждается в отделке и обработке — как материал нуждается в руке мастера, чтобы стать совершенным произведением. Иначе вместо прекрасных деяний мы будем лениться, скучать, донимать себя и окружающих глупостью и бессмысленными капризами. Наше поведение станет добродетельным и спонтанным лишь постепенно.
Читайте также:
Think different: формальное и диалектическое мышлениеНо от подхода конфуцианцев веяло заученностью и формализмом. Даосы предложили другой способ достигнуть состояния у-вэй, то есть недеяния или спонтанного действия. Подчинись своим естественным склонностям, не пытайся их приукрасить или перенаправить. Стань как необработанный кусок дерева. Иными словами, отключи сознательный контроль, не пытайся управлять потоком, а просто плыви по течению. Проблема в том, что неизвестно, куда это течение может тебя принести.
Современная психология теперь переоткрывает проблемы, поставленные столетия назад. Профессор Эдвард Слигерленд, который одновременно является специалистом по китайской мысли и когнитивным исследованиям, посвятил этому свою книгу «И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности». Всем нам нравится искренность и естественность в делах и отношениях. Но как достичь этих качеств, если они не поддаются обычной тренировке? С разрешения издательства Corpus публикуем отрывок из этой книги.
Некоторые считают, что нынешнее состояние культуры требует прививки конфуцианства. Проницательные мыслители в разные периоды истории видели в конфуцианской стратегии формирования искусственной естественности основу цивилизованной жизни. Сейчас на Западе считается, что социальные ритуалы стесняют людей, отчуждают их друг от друга и поощряют лицемерие. Но, может быть, нам стоит в этом отношении довериться конфуцианству? Более того, продолжительная популярность на Западе дзэн-буддизма и даосизма, пик которой пришелся на 60-е годы, постепенно уходит, и звучат голоса, говорящие, что нам есть чему поучиться у чопорных конфуцианцев.
Исследователи конфуцианства Роджер Эймс и Генри Роузмонт-мл. утверждали, что основанная на распределении социальных ролей и традициях общинная модель личности, которую мы видим в конфуцианстве, может помочь скорректировать крайний индивидуализм, отчуждённость и материализм, свойственные представителям западного общества. Хотя мы не желаем рисовать карикатуры на самих себя, этот аргумент, очевидно, отчасти справедлив, и потому мы наблюдаем широкое движение за переоценку традиционных ритуалов.
Колумнист «Нью-Йорк Таймс» Дэвид Брукс считал, что бесцеремонность и прямолинейность наших современников не позволяют нам оценить нравственную функцию старомодных манер и вежливости. Напоминая комментатора «Бесед и суждений», Брукс замечает, что «умные люди обычно понимают… что привычки в конце концов изменяют нас».
Читайте также:
Хюгге: датский способ быть счастливымФилософ Акоп Саркисян описывает конфуцианскую ритуальную стратегию как состоящую из множества «малозаметных корректировок поведения — мимических выражений, манеры держаться, интонаций и других кажущихся незначительными деталей, — которые могут в итоге существенно повлиять на нашу нравственность». Это происходит из-за «этической самонастройки», когда воспитанность оказывает на других слабый положительный эффект, который может заставить их действовать всё приличнее, что в итоге приносит пользу нам самим.
Психологам становится всё яснее, что якобы незначительные элементы среды могут положительно влиять на наше поведение. Это значит, что уделять внимание тому, какую музыку слушают ваши дети, что они носят и с кем общаются, может быть полезно и для них, и для общества. Для консерваторов эта мысль не нова, но может открыть глаза либералам вроде меня.
Элементарная вежливость также входит в категорию исключительно важных социальных явлений, которые мы недооцениваем. Когда я переехал из Калифорнии в Ванкувер, меня поразило, что местные жители, выходя из автобуса через заднюю дверь, громко и весело кричат водителю: «Спасибо!». Сначала мне показалось, что это чересчур, но теперь я вижу в этом не только черту принципиально более приятных людей (канадцы действительно симпатичнее американцев, по крайней мере живущих в больших городах на побережье), но и ритуал, который, может быть, помогает создавать более приятных людей.
Водитель автобуса, понимает он это или нет, чувствует себя лучше от этой благодарности и становится более склонным вести аккуратно или оставаться на остановке лишнюю пару секунд, чтобы позволить опаздывающим добежать до автобуса. Это поведение расходится по моему дождливому городу мягкими волнами, напоминая описанную Конфуцием мистическую силу дэ, склоняя людей к добродетели, как ветер клонит траву.
Более того, исследования в области когнитивной психологии показывают, что погружение в конкретную культурную традицию также позволяет научиться любить нечто, что вы прежде не любили. Просто постоянно подвергая кого-либо воздействию новых стимулов (шрифты, песни, живопись), можно сделать так, что они начнут ему нравиться. Знакомое вызывает любовь, а не отталкивает. В знакомое, к худу или к добру, нам также становится проще поверить. Утверждения, которые мы слышали много раз, воспринимаются как в большей степени «истинные», чем только что услышанные, и тот же эффект проявляется в случае с текстом, напечатанным знакомым или легче читаемым шрифтом.
Это позволяет предположить, например, что религиозные ритуалы, поначалу обременительные и странные, или на первый взгляд неприступные и сложные классические тексты могут со временем быть восприняты с радостью и сочтены ценными и истинными просто за счёт интенсивного их изучения. Когда это происходит в рамках группы, мы получаем именно ту сплоченность, которой добивался Конфуций.
Читайте также:
Раньше было лучше (на самом деле нет)Это имеет практическое значение для организации обыденной жизни. Древние конфуцианцы тратили много сил на то, чтобы изменить эстетику окружающей среды — одежду, цвета, планировку жилого пространства, музыку, — так, чтобы те отражали ценности Пути. Хотя большинство из нас не следует конфуцианскому учению, мы можем прибегнуть к той же технике, чтобы укрепить собственную систему ценностей.
Если вы можете устроить свой дом и рабочее место, насколько это возможно, так, чтобы они отражали ваши вкусы и ценности, то, из-за чего вы чувствуете себя хорошо и уютно, вы станете процветать. У вас будет больше у-вэй и дэ. Материальные напоминания о более широкой системе ценностей (цвета, ландшафт, плакаты «Led Zeppelin», семейные фотографии, религиозные изображения, да что угодно) смогут укрепить вашу преданность ей, а также собранность, расслабленность и уверенность.
Можно представить себе и другие ситуации, в которых стратегия «отделки и полировки» отлично работает. Например, диета требует трансформации склонности к сосискам и булочкам в искреннюю любовь к зелени. Есть и другие области, в которых может пригодиться новый подход: быть более терпеливым супругом или родителем, более аккуратным водителем или более заботливым другом. Идея проста: вы избираете желаемую модель поведения и изменяете свое «горячее» восприятие, постоянно подвергая себя напоминаниям из внешней среды. Как такое повторение приводит к внутренней готовности быть искренним и естественным, не вполне понятно (интеллектуально парадокс остаётся), но это работает.
Однако бывают времена, когда культуральное наследование превращается в пустые позы и когда усилия становятся непродуктивной рутиной. Тогда нам, возможно, нужно следовать стратегии недеяния Лао-цзы. Ресурсы сознательной психики небезграничны, так что надежнее бывает довериться телу. Лао-цзы напоминает правителю: «Править великим государством — это как готовить кушанье из мелкой рыбы». Иными словами, главное — не перестараться.
Читайте также:
Восточная и западная культура: начало прекрасной дружбыЕсли речь идет о свидании, собеседовании при приеме на работу или другой ситуации, в которой важно произвести выгодное впечатление, то, возможно, лучше принять безыскусное. Если вы сможете последовать совету Лао-цзы и удержаться от излишней старательности, то это почти наверняка пойдет на пользу. Огонь не будет обжигать вас, дикие звери обойдут стороной, а вы сами, может быть, получите шанс на второе свидание.
Подлинное дэ, истинная привлекательность, проистекает из искренней поглощённости более важными делами — художественным творчеством, выпечкой кексов, — а не из тщательно обдуманного наряда или пикаперских приемов. Чем именно вы поглощены, не важно, пока то, что вы делаете, вы делаете искренне, а не с далеко идущими целями. Нет ничего хуже курсов дегустаторов, где одинокие мужчины и женщины не интересуются тем, что они пробуют: запах отчаяния там настолько стоек, что становится трудно различить ванильные оттенки шардоне.
У нас есть научные причины считать, что чистая логика (особенно когда мы говорим об отношениях человеческих существ или о выработке социальных навыков) очень полезна опосредованно, но ей нельзя доверять полный контроль. Поэтому более целостная древнекитайская модель совершенствования заслуживает того, чтобы её заново открыли и пустили в дело.
Успех не всегда приходит от усердных раздумий и тяжких усилий. В мире, который захватывают курсы подготовки, беговые дорожки (в прямом и переносном смысле), круглосуточная связь и нечеловеческий стресс, взгляд на жизнь через призму спонтанности может помочь лучше понять собственную работу, цели и отношения. Парадокс у-вэй, к сожалению, ведет в никуда: неизбежно противоречие там, где нужно стараться не стараться. Но на практике есть способ обойти его.
Неловкие первые минуты свидания вслепую могут превратиться в вечер с непринуждённой беседой и настоящим взаимопониманием. Страх перед игрой уйдет, если погрузиться в удовольствие от нее. Даже танцевать сальсу может быть весело. Жизнь полна моментов непринуждённого удовольствия. Если мы можем не слишком напирать, когда стараться вредно, и не думать слишком много тогда, когда рефлексия — враг, то поток жизни с готовностью подхватит нас.
