Многие считают учёных редкими занудами. Пожалуй, никто не способен опровергнуть это лучше, чем Ричард Фейнман, нобелевский лауреат, один из создателей атомной бомбы, великолепный игрок на бонго, незаурядная личность и страстный любитель шуток и розыгрышей.
К моменту поступления в университет юный Ричард уже слыл известным шутником. Поэтому его редко принимали всерьёз и при общении постоянно искали подвох. Вот, например, что произошло с украденной дверью.
Кто украл дверь?
Читайте также:
Путь Илона Маска: Часть IПосле окончания школы Фейнман отправился в один из лучших университетов мира — Массачусетский технологический институт. Как и во всех университетах подобного уровня, здесь были студенты, проводившие всё своё свободное время за учебниками. Кто бы и когда бы ни заходил к таким студентам в комнату, он неизменно слышал: «Закрой дверь, мы тут занимаемся!». Как-то раз кто-то из студентов решил подшутить над ребятами, украв у них ночью дверь.
На следующее утро мимо комнаты злополучной комнаты проходил Фейнман и сразу понял, в чём дело. Интересная деталь: во многих общежитиях того времени двери в комнаты были двойными, поэтому даже после кражи одна из дверей осталась на месте. Будущий учёный решил не упускать случая и унёс вторую дверь, спрятал её в подвале и отправился досыпать.
Проснувшись через некоторое время, он вновь прошел мимо той самой комнаты, где уже собралась половина общежития. Увидев Фейнмана, кто-то сразу же спросил: «Фейнман! Это ты двери унёс?». Фейнман абсолютно честно ответил: «О да! Моя работа. Видите царапины у меня на костяшках? Это я их о стену ободрал, когда волок дверь в подвал». Но Ричарду никто не поверил, посчитав, что он снова шутит.
Через некоторое время президент студенческого сообщества, в котором состоял Фейнман и те студенты, у которых украли дверь, выступил со следующим предложением: под словом чести перед лицом братства, каждый должен сказать, он украл дверь или нет. После того, как все поддержали это предложение, последовала перекличка:
— Джек, это вы унесли дверь?
— Нет, сэр. Я её не уносил.
— Тим, это вы унести дверь?
— Нет, я не уносил её, сэр!
— Фейнман, это вы унесли дверь?
— Да, это я её унес.
— Перестаньте, Фейнман, дело серьёзное!
— Сэм, это вы унесли дверь?
...
Снова Фейнмана никто не воспринял всерьёз, загадка исчезновения двери осталась нераскрытой, а студенческое братство решило, что в их рядах завёлся предатель.
В итоге Ричард оставил записку, где указал местонахождение двери. Впрочем, ему опять никто не поверил. Как вспоминает об этом сам учёный: «Во мне часто видят обманщика, а ведь обычно я честен. На свой манер, разумеется, — так что, как правило, никто мне не верит!»
Манхэттенский проект и вскрытие сейфов
Во время Второй мировой войны в Фейнмане взыграло чувство патриотизма, и он часто размышлял о том, чем бы мог помочь своей стране.
Поэтому предложение Роберта Уилсона стать частью Манхэттенского проекта пришлось кстати. Суть этого проекта, в котором принимали участие лучшие умы США, Великобритании, Германии и Канады, заключалась в создании атомной бомбы.
Читайте также:
Матвей Бронштейн: жизнь, смерть и квантовая гравитацияБудучи талантливым физиком и имея за плечами звание кандидата наук, Фейнман нашёл чем заняться в рамках проекта по созданию бомбы, однако в свободное время предпочитал разбираться в устройстве замков и сейфов. Изучив их структуру, он пришёл к выводу, что большая часть секретных документов хранится из рук вон плохо. Именно поэтому, когда ему требовались какие-то документы для работы, а необходимого человека не было поблизости, он просто заходил в кабинет этого человека, вскрывал сейф и забирал нужные документы.
Каждый раз, когда очередной генерал был в отъезде и требовалось срочно получить документы из его сейфа, звали именно Ричарда.
Интересный случай произошел после войны, когда Ричард уже не работал в проекте. Дело в том, что все секретные документы по Манхэттенскому проекту хранились в специальной библиотеке, которую охраняли вооруженные солдаты. Помимо этого, некоторые из этих документов порой рассекречивались специальным отделом по рассекречиванию документов, и, чтобы не было нужды постоянно спускаться в эту библиотеку, работники этого отдела скопировали все документы и положили в свои обычные сейфы. Эта деталь помогла Ричарду провести один из лучших своих розыгрышей.
В отделе по рассекречиванию работал один приятель Фейнмана. Решив навестить его во время своего визита, он обнаружил, что свет в кабинете горит, однако никого нет. Это натолкнуло его на мысль: зачем сидеть и ждать, когда можно развлечься с местными сейфами? Он вскрыл все сейфы до единого и положил в каждый из них поддразнивающие записки. Когда его друг вернулся и обнаружил это, у него чуть сердце из груди не выпрыгнуло — он решил, что секреты атомной бомбы похищены, и это его вина. Впрочем, когда Ричард всё же признался в своем розыгрыше, с плеч его друга свалился такой камень, что тот крепко обнял Фейнмана и с облегчением выдохнул. Хотя за такой розыгрыш, возможно, стоило и придушить шутника.
А вот в вас дядя Сэм не нуждается
Читайте также:
Математика и безумие: история Джона НэшаПосле войны армия США по сусекам выскребала молодых людей для службы в оккупационных войсках. У Фейнмана, как у участника проекта по созданию атомной бомбы, была отсрочка от призыва, однако в послевоенное время и его отправили на призывную комиссию. Всё шло абсолютно нормально до тех пор, пока очередь не дошла до осмотра психиатром.
Начав диалог с нескольких простых вопросов, психиатр начал задавать более каверзные.
— Тебе не кажется временами, что люди вглядываются в тебя? Например, что кто-то из сидящих в очереди именно в эту минуту не сводит с тебя глаз?
Я, пока сидел на скамье, отметил, что очередь к 3 психиатрам состоит из 12 человек и глядеть им, кроме как на психиатров, не на кого, поэтому я делю 12 на 3, получаю по 4 на каждого, но будучи человеком осторожным и к поспешным выводам не склонным, отвечаю:
— Да, человека, может быть, 2 вглядываются в нас с вами.
— Ну что же, обернись, посмотри, — говорит психиатр, даже не думая самому взглянуть в ту сторону. Я оборачиваюсь — точно, именно двое в нас и вглядываются. Я указываю на них пальцем и говорю:
— Да, вот тот смотрит и вот этот.
Разумеется, когда я стал показывать на них пальцем, на нас уставились и все остальные, поэтому я добавил:
— А теперь и тот, и ещё двое — да нет, теперь на нас вся орава глядит.
Психиатру проверять сказанное мной было, видимо, некогда, поэтому он решил задать новый вопрос.
— Тебе когда-нибудь случается слышать голоса, раздающиеся прямо у тебя в голове?
— Очень редко.
— А сам ты с собой не разговариваешь?
— Да, время от времени, когда бреюсь или размышляю.
— Тут сказано, что у тебя скончалась жена — с ней ты разговариваешь?
— Временами, когда поднимаюсь в горы и думаю о ней, — раздраженно отвечает Ричард.
— А кто-нибудь из твоих родных лечился в психиатрической лечебнице?
— Да, моя тетя сидела в сумасшедшем доме.
Фейнмана отправляют к другому психиатру, который производит впечатление главного. Общение с ним повторяется примерно в том же ключе: начинается с нескольких общих и дружелюбных вопросов и перерастает в расспросы про голоса в голове.
Когда Ричард вышел от психиатра, он подошёл к одному из призывников и спросил: «Слушай, что тебе поставил психиатр? У меня у всех врачей стоит “Н”, однако у психиатра почему-то стоит “Д”. Что это значит?», на что получает следующий ответ: «Да ничего это не значит, дружище. Забудь». После чего призывник с испуганным видом удаляется в другой конец комнаты.
Оказалось, «Н» означает «нормальный», а «Д» — «дефектный».
В деле Ричарда напротив графы «психиатр» было следующее заключение: «Думает, что люди все время глядят на него. Гипнагогические слуховые галлюцинации. Разговаривает сам с собой. Разговаривает с покойной женой. Тетя со стороны матери в психиатрической лечебнице. Очень странный взгляд».
Даже офицер, который принимал решение о степени годности призывника, увидев «Д» напротив графы «Психиатр», сразу поставил штамп «Не годен» и попрощался с Фейнманом.
На этом и закончилась история службы Ричарда Фейнмана в армии США.
