Мы часто говорим о том, что цифровые технологии решают многие социальные вопросы, делая образование доступным. Newtonew не раз писал о проектах, которые это подтверждают. Например, о шахтёрах американского городка, решивших после закрытия шахты стать программистами. Или о том, как в российских больницах планшеты помогают педагогам учить тяжелобольных детей. ЮНЕСКО даже выпустило отдельную брошюру рекомендаций по политике в области мобильного обучения: среди прочего там идёт речь о программах, которые через мобильный телефон «доставляют» образование в места военных конфликтов и стихийных бедствий.
Но видимая лёгкость, с которой теперь можно приобщиться к передовым человеческим знаниям и образовательным технологиям, вводит в заблуждение. Кажется, добавь в образовательный процесс ещё немного цифровой мобильности — и вот тебе прямая дорога к обществу равных возможностей.
Специалист по социальной мобильности, профессор Оксфордского университета Джон Голдфорп отмечает в своей статье для The Guardian, что связь между доступностью образования и вертикальной социальной мобильностью не так проста. После Второй мировой войны в Великобритании было проведено две волны образовательных реформ, которые сделали общедоступным сначала среднее, а потом и высшее образование. Конечно, эти реформы позволили многим талантливым людям из малообеспеченных социальных слоёв добиться в жизни успеха, но на общую ситуацию повлияли мало. Если рассматривать такой показатель социальной мобильности, как количество детей, добившихся по сравнению с родителями более высокого социального статуса, то за 70 лет в английских семьях мало что изменилось.
Источник: blogspot.com
Ещё по этой теме:
Открытое образование: вопросы, ответы и проблемы
Важно не то, какой уровень образования имеет индивид, а то, как этот уровень соотносится с прямыми конкурентами на рынке труда. По мнению Джона Голдфорпа, для того, чтобы образование действительно уравнивало возможности, должно быть соблюдено два условия: во-первых, связь между социальным происхождением и уровнем образования должна ослабевать. Во-вторых, связь между уровнем образования и социальной позицией, которую человек занимает, получая квалификацию, должна усиливаться. Это должно быть движение к меритократии, основанной на образовании.
Логично, что повышение социальной мобильности означает уменьшение связи между социальным положением родителей и детей в обе стороны: как вверх, так и вниз. То есть человек, не получающий должного образования, становится на более низкую ступень социальной лестницы.
Но против такой математической симметрии выступает человеческая психология: люди прилагают больше усилий против понижения социального статуса, чем для достижения более высокого. Поэтому родители, имеющие привилегированное положение, несмотря на любые реформы образования и на обилие открытых онлайн-курсов будут стремиться сохранить конкурентные преимущества своих детей на рынке труда, а значит, равные возможности остаются лишь на бумаге.
Конечно, мнение профессора Голдфорпа не является единственным, но его доводы показывают:
Эти рассуждения касаются образования в общем — неважно, учитесь вы в закрытой частной школе или в удалённом посёлке с помощью мобильного телефона. Теперь обратимся непосредственно к цифровым технологиям.
Мировое сообщество уже лет 20 как осознало: чем большую роль играют цифровые технологии в нашей жизни, тем сильнее становится цифровое неравенство — новый вид социальной дифференциации, вытекающий из разных возможностей использования новейших информационно-компьютерных технологий разными группами населения. Так называемый «цифровой разрыв» («digital divide») — это одна из многих проблем, стоящих перед малообеспеченными семьями.
Отслеживание электронных журналов, получение информации и заданий в блоге учителя, поиск материалов для работы над школьными проектами, развивающие игры, обучающие видео — цифровые инструменты становятся ключевыми компонентами образования. И именно те ученики, которые больше всего нуждаются в возможностях, которые дают технологии (например, в индивидуализации обучения), лишены доступа к ним. Значит, неравенство возможностей лишь нарастает.
Цифровое неравенство проявляется в масштабах планеты, страны, региона, города и даже отдельной школы. И именно на этом частном уровне проблему могут и должны решать учителя: кому, как не им, знать технические возможности своих учеников и адаптировать программу так, чтобы её мог освоить каждый.
— Когда технологии внедряются продуманно и учитель понимает, что и зачем он делает, проблем не возникает. Обычно учителя знают, у кого может не быть компьютера или планшета, и предлагают использование технологий с учётом этого. Однако проблемы могут возникнуть, если технологии навязаны сверху. Например, внедрён электронный дневник, запрещён бумажный дневник, и учитель по каким-то причинам не даёт домашнее задание на уроке, а публикует его в электронном дневнике или предлагает посмотреть видео дома. В этом случае у ребёнка из социально-незащищённой семьи без доступа в интернет возникает проблема с доступом к домашнему заданию. Однако по данным различных исследований проникновения Интернета, 100% подростков 12-18 лет используют интернет (я могу ошибаться, но цифра близка к 100%). То есть в какой-то момент у них есть возможность выйти в сеть и выполнить задание. Вопрос в том, с какой периодичностью они выходят в сеть и позволяют ли используемые ими устройства выполнить домашние задания. Поэтому решение всё равно в руках школы. Это может быть как выдача оборудования детям из социально незащищенных семей (для использования в школе или дома), так и организация дополнительных часов в школе для выполнения домашних заданий с возможностью выхода в интернет.
Ещё по этой теме:
Персонализация образования в действии
Но обеспечить всех техническими средствами недостаточно. Исследователи отмечают, что цифровое неравенство (не только в образовании) имеет двойную природу. С одной стороны, оно возникает из-за того, что не все люди имеют техническую возможность доступа к цифровым ресурсам. С другой стороны, люди из разных социальных групп имеют разную мотивацию использовать цифровые технологии. Как показывают статистические данные различных MOOC, люди из бедных слоёв населения не стремятся проходить онлайн-курсы от MIT и других ведущих университетов. Хотя отдельные примеры того, как онлайн-образование помогает преодолевать барьеры, есть (вот история паренька из Монголии, который в свои 15 лет прошёл курс по микросхемам, предназначенный для второкурсников MIT, и затем поступил в знаменитый вуз) .
Пожалуй, те, кто хочет с помощью доступного образования уравнять шансы детей из различных социальных слоёв на успех, должны первым делом объяснить этим детям, как можно учиться в новом мире с цифровыми возможностями. И, конечно же, доказать им, что приложенные усилия не пропадут даром.
