Стиль изложения Одри Уотерс очень специфичен; поскольку книга — скорее сборник выступлений Одри на различных конференциях, каждая глава её книги крайне экспрессивна. Заранее предупреждаем читателей, что многое высказанное ниже отражает субъективную точку зрения автора и необязательно совпадает с нашим мнением о происходящем. Эмоциональный заряд автора при пересказе мы постарались сохранить.
Инновации, Google Glass и Сан-Франциско
Есть огромная разница — и в политическом, и в экономическом, и в культурном смыслах — между технологической индустрией (ярким представителем которой является Кремниевая долина) и образовательным сектором; и эту разницу необходимо осознать, прежде чем размышлять о будущем обучения и образования.
Если говорить именно о культурных различиях между этими двумя понятиями, которые должны соединиться в термине EdTech, технологические компании воспринимаются как свежие, живые, новые, готовые к переменам; образовательные учреждения — как застывшие, бюрократические, неповоротливые и неотзывчивые системы.
Фрагмент из фильма The Wall. Источник: galleryhip.com
В мире бизнес-гуру есть одно очень популярное выражение: «Культура съедает стратегию на завтрак». В современных технологических компаниях желаемые инновационные результаты достигаются не только за счёт бизнес-стратегии, а во многом благодаря выстроенной внутренней культуре организации, созданному духу, атмосфере, пропагандируемым ценностям.
Культура образовательной системы крайне отличается от инновационной культуры современных технологических стартапов и компаний. Отличается и сама суть инноваций в технологическом секторе от сути инноваций в образовательном секторе.
Одна культура ценит открытость, сотрудничество, научные изыскания, эксперименты и исследования. Другая культура переняла некоторые элементы первой и слегка припорошила ими существующую систему, обещая растущую эффективность.
Вопрос, которым задаётся Одри, весьма прост:
В чём состоит культура Кремниевой долины и все ли её элементы необходимы для инновационного образования?
Одри приводит в пример один из продуктов одного технологического гиганта — Google Glass, называя его «устройством, которое позволяет осуществлять голосовой поиск прямо на ходу, выглядеть как идиот, а также заботливо предоставляет компании Google все метаданные о любой вашей активности». В барах Сан-Франциско с людьми, которые надевают Google Glass, особенно не церемонятся — высокотехнологичные очки просто сбиваются аккуратным ударом кулака. Окружающие не хотят, чтобы их снимали на камеру без разрешения.
Солнечные очки из сериала Star Trek. Источник: ar15.com
Сан-Франциско вообще не любит Google с тех пор, как он из столичного города превратился в спальный придаток для тех, кто работает в Кремниевой долине. Множество корпоративных автобусов, развозящих счастливчиков Кремниевой долины до места работы, блокируют выезд и въезд из города; при этом никаких инициатив по улучшению работы городского транспорта не предпринимается. А с тех пор как обширный поток технических специалистов хлынул в Сан-Франциско, который и без того был одним из самых дорогих городов на планете, стоимость аренды жилья в нём выросла до 3 000 долларов в месяц.
Казалось бы, в чём проблема? Проблема в том, что, помимо представителей IT-сферы, в городе живут и другие люди с меньшими заработками — учителя, пожарные, плотники, художники, кассиры, дворники, писатели, да кто угодно ещё в этом мультикультурном мегаполисе. А ведь Сан-Франциско когда-то был меккой для диссидентов, эксперименталистов, отверженных слоёв населения. Так получилось, что технологический бум заставил город изменить свой облик; так получилось, что технологическая корпорация, которая, казалось бы, пропагандирует открытость, равенство и сотрудничество, становится рычагом для серьёзных перемен в городском укладе.
А что случится с образованием, если такой же поток инвестиций хлынет в сферу EdTech?
На самом деле в этом году уже был совершён инвестиционный рекорд в сфере образования: только в первом квартале 2014 года по всему миру в сфере EdTech было зарегистрировано инвестиционных сделок на сумму в 559 000 000 долларов.
Инновации в образовании: подрывные или прорывные?
Слово «инновации» уже настолько навязло на языке, что стало звучать пошло. Инновациями нас кормят в пресс-релизах, в журналистских статьях, в речах депутатов, в разъяснениях экспертов и в прогнозах аналитиков. В словаре Вебстер слово «инновация» определяется как «внедрение или процесс внедрения новой идеи, нового метода, нового устройства», а в качестве примеров использования приведены фразы: «последняя инновация в компьютерных технологиях» или «быстрый темп технологических инноваций».
Уже из этих примеров понятно, насколько тесно инновации связаны в восприятии с технологиями. Для нас любая новая технология — это инновация, даже если мы используем её, чтобы делать всё то же, что и прежде. Даже определение в словаре Вебстер оставляет за рамками понятие перемен. В таком толковании инновации — это не новые методы и не новые идеи, это просто новые вещи. Новые глянцевые вещи и девайсы.
А вот Оксфордский словарь английского языка даёт несколько другое определение: «Инновации — нововведение; изменение устоявшегося с помощью введения новых элементов или форм». Заметьте: элементов и форм.
Сегодня слово «инновации» — это скорее инструмент достижения коммерческих интересов и предпринимательских целей. Это слово стало современной мантрой. Если вы не занимаетесь инновациями — вы не растёте. Инновации как новая религия.
Ещё более интересен термин «подрывные инновации», который впервые был использован Клейтоном Кристенсеном в книге «Дилемма инноватора: Как из-за новых технологий погибают сильные компании». Когда свойства устоявшегося лидирующего на рынке продукта или услуги становятся устаревшими и неконкурентоспособными, поскольку появились новые технологии, будьте уверены — работают подрывные инновации. Так в своё время произошло с производителями компакт-дисков, которые оказались вытеснены новыми носителями информации. При этом потребители таких подрывных технологий готовы мириться с недостатками нового продукта ради их новых свойств. Подрывные инновации полностью меняют рынок.
Тот самый компакт-диск. Источник: Википедия
Так происходит и с инновациями в образовании. Никого не волнует, насколько качественный производится продукт теми же MOOC. Никого не волнует, насколько качественно выстроены курсы. Всех волнует только то, что они бесплатны либо очень, очень дёшевы. Всех волнует, что они меняют рынок. В системе рынка студенты становятся потребителями, а не учащимися.
Образовательные инновации на сегодня — это инновации рынка, а не обучения
С подрывными инновациями мы постоянно ждём конца. Газеты умерли. RSS умерла. Почта умерла. Голливуд умер. Вселенная умирает. Мы ждём конца привычных вещей, чтобы в итоге пришёл Мессия и вот тогда-то и настанет рай на всей земле. Мы забываем, что инновации не дают нам справедливости и равенства, что они не делают нас сильнее. Мы приравниваем технологический прогресс к общечеловеческому, и глубоко ошибаемся в этом. Настоящее развитие наступает через совместную деятельность и её организацию, через установление демократии и всеобщее доступное образование.
Открываем данные, закрываем двери
Хотите продвинуть новый проект? Просто добавьте к его описанию слово «открытый». Открытое программное обеспечение, открытая лицензия, открытые курсы, открытые лекции. В сфере образовательных технологий это слово встречается на каждом шагу. OpenClass, система управления обучением от Pearson, крупнейшей в мире образовательной компании и издателя учебной литературы. Open Education Alliance, основанный Udacity. Open English, онлайн-ресурс по изучению английского языка. Все открытые.
При этом никто не знает, что именно означает эта открытость.
Контент или исходный код, распространяемый по открытой лицензии? Или, может быть, открытый доступ для широкой публики? Или, может быть, содержимое открыто для редактирования? Или открыто для обсуждения? Или «открытый» в смысле «бесплатный»? А может, открытый в смысле «искренний» и открытый для новых идей? Или открытый для вклада каждого из участников? Открытый для бизнеса?
Непонятно. Интуитивно мы предполагаем, что понятие «открытый» включает в себя все условия для создания равенства, свободы, справедливости. Мы используем это слово в идеологически нейтральном контексте, не задумываясь, сколько смысла оно несёт, будучи лишь красивой приставкой к названию стартапа.
Источник: Wikimedia Commons
Вместо того чтобы продвигать эту «открытость» в образовании, нам нужно идти в направлении информационной справедливости, по меткому выражению исследователя Джеффри Алан Джонсона из Университета долины Юты.
Когда мы говорим об открытости образования применительно, скажем, к данным учащихся, нужно быть очень аккуратными. Образовательные данные балансируют на весьма тонкой грани между публичным и приватным. Сбором образовательной статистики в США занялись давно, ещё с 1867 года, когда Конгресс основал Национальный центр образовательной статистики.
С момента запуска государственной программы Буша No Child Left Behind и поступательного развития технологий сбор образовательных данных приобрёл грандиозные масштабы. Государство активно продвигает необходимость сбора и анализа индивидуальных данных каждого студента, говоря о том, какие возможности нам это открывает — о более эффективном и более персонализированном обучении. В 2012 году была запущена Инициатива по открытию образовательных данных, суть которой состоит в открытии доступа к государственной образовательной статистике и совместном пополнении базы данных. В 2011 был запущен проект inBloom, который обещает создать масштабный архив данных учащихся, доступный для сторонних разработчиков, а не только для компаний, которые выиграли тендер на создание очередной образовательной информационной системы.
Первое, что приходит в голову в качестве контраргумента таким начинаниям — это вопросы приватности и конфиденциальности личных данных. И эти вопросы не оставались без ответа. Многие родители в разных штатах Америки объединились в протестных акциях против запуска inBloom в их школах: Луизиана, Колорадо, Нью-Йорк, Иллинойс. Им удалось добиться своего: inBloom закрылся в апреле этого года, оставшись без клиентов. 100 миллионов долларов инвестиций в проект пропали даром, зато на GitHub осталась некоторая часть открытого (ха-ха!) кода.
Талон на чай в Ленинграде, 1990 год. Источник: Википедия
Одри говорит о ещё одной проблеме с «открытостью» данных, не столь очевидной. Собираемые данные об учащихся не нейтральны. Сам факт их сбора, хранения, воспроизведения и использования — не нейтрален. Любые данные, неважно, открытые или нет, нужны организациям и учреждениям, и используются ими для достижения своих целей; они никогда не используются потребителями, в данном случае — учащимися.
Образовательные учреждения собирают данные о своих учащихся: их награды и достижения, данные о типе личности и характера, об уровне дисциплины, среднем балле, социальном положении, типе страхования и даже о бесплатных обедах. Что означает полное открытие этих данных? По мнению департамента образования США, это поможет развить предпринимательство, повысить ценность образования, улучшить уровень успеваемости и создать необходимые рабочие места для выпускников.
Департамент образования не говорит об оборотной стороне медали: открытие персональных образовательных данных может стать грозным оружием дисциплинарного воздействия.
Как вы написали выпускное сочинение? Вы что, из семьи нелегальных мигрантов? Вы учились в плохой школе? Почему вы пропускали школу? Какие у вас были отметки в 11 классе по алгебре? У вас что, была ранняя беременность?
Это не нейтральные данные. Они не ведут к равенству всех учащихся, всех школ, всех сообществ. Их открытость не справедлива для всех участников процесса сбора данных. Учащиеся в этой системе выступают как объекты анализа, а не как субъекты. Мы забываем подумать о том, какие данные о своём образовании хотели бы раскрыть сами учащиеся, на сбор и обработку каких данных они дают своё согласие. Нам нужно добиться того, чтобы данные не могли использоваться в целях контроля или наказания. Нам нужна серьёзная политика, а не просто технология и алгоритмы сбора данных.
Полный текст книги «Монстры образовательных технологий» на английском.
